В сладком плену
Шрифт:
Тетушка души не чаяла в своей племяннице, так что эти слова были, разумеется, комплиментом, однако девочке они казались обвинением. Каролина считала жизнь матери ужасной!
— Я передам сестре, что ты здесь, — сказала она Хью.
— Не стоит, Вирджиния помахала мне рукой из окна.
— Тогда я дойду с тобой до сада, а потом оставлю вас наедине.
— Сегодня я хочу просить вашу сестру выйти за меня замуж, — признался молодой человек.
Каролина открыла рот от изумления, даже не зная почему, ведь Хью влюблен в Вирджинию. Правда,
— Вы не думаете, что она изменила ко мне отношение? — встревоженно спросил Хью, ибо Каролина не спешила за них радоваться. — Вы полагаете, она окажет мне честь?
— О!.. Я думаю… может быть… — смутилась Каролина, но потом решила не лукавить:
— Полагаю, мама никогда этого не одобрит.
— Вирджиния мне говорила. Как же нам быть? Мне бы не хотелось отрывать ее от родных, — вздохнул парень.
— Тогда… — Серые глаза Каролины внимательно изучали его.
— Чему быть, того не миновать. — Хью с юношеским оптимизмом расправил плечи. — Когда-нибудь ваша мама поймет, что мы с Вирджи любим друг друга…
«Какое это имеет значение?» — грустно подумала Каролина, но промолчала. Кто она такая, чтобы разрушать планы влюбленных своими нежелательными предсказаниями?
Она провела Хью в сад, надеясь, что матери видно их из окна. Им оставалось сделать несколько шагов до спасительной тени большого дуба, когда навстречу выскочила Вирджиния.
— Мама хочет, чтобы ты немедленно пришла к ней, Каролина. По-моему, она сердится.
Так, значит, сейчас ее отчитают за Хью. Упрямо вскинув голову, Каролина направилась к дому.
Мать стояла у длинного обеденного стола, на полированной поверхности которого не было ни единой царапины, словно его не использовали в качестве укрытия.
— Вот уже третий раз за эту неделю сын Клеменса приезжает в Фарвью, — произнесла Летиция.
Дочь смотрела на нее совершенно невинными глазами. Сегодня мать выглядела особенно элегантной и помолодевшей.
Так бывало всегда после визита Сэнди. Вчера он снова приезжал в гости и долго сидел с Легацией в прохладной гостиной.
— Я его не одобряю.
Каролина продолжала смотреть на элегантную женщину в шелковом платье, с тонкой, как у девушки, талией и золотой короной волос. Однако ее красивое лицо не предвещало ничего хорошего.
— О чем ты, мама? — спросила девочка, выражая недоумение.
— Не притворяйся, — нетерпеливо сказала Петиция и нахмурилась, глядя на дочь. «Она выросла почти с меня. И уже оформилась. А я рассчитывала, что мы успеем выдать замуж Вирджинию, пока ее сестра остается угловатым подростком. Я чуть было не упустила третью дочь, не заметив, как Каролина стала почти красавицей».
— Я не притворяюсь, мама, — жалобно сказала девочка, которой доставляло удовольствие собственное коварство, ибо мать думает о ней, когда сердится за что-то. А сейчас ее внимание принадлежит только ей.
— Нет, притворяешься! Разве парень не бегает за тобой? Я постоянно вижу его тут. Просто удивительно, как ему удается столь часто уходить из дома. Наверное, его отец уже соскучился по нему, сидя на своей мельнице.
— Сегодня Хью здесь по поручению отца. Уайтли хотят послать в Уильямсберг зерно для помола, вот он за ним и приехал.
— Но не остался на погрузке, — возразила Летиция, — а явился сюда. Опять. Я видела, как ты встретила его на дороге и скрылась с ним в саду.
— Что плохого в том, если Хью расскажет мне уильямсбергские новости? — удивилась Каролина.
— Ты не должна его поощрять! Я запрещаю.
Девочка упрямо закусила губу: она повзрослела, и ей не нравился повелительный тон матери.
— Похоже, ты не намерена меня слушаться? — Петиция поняла взгляд дочери. — Тогда я скажу тебе, что у парня нет будущего. Но если ты хочешь закончить жизнь в нищете, как твоя сестра Пенсильвания, в чем я не сомневаюсь, если ты собираешься бежать за границу…
— В Мэрридж-Триз? Почему бы и нет? — дерзко прервала ее Каролина. — Ты же сама так поступила!
Мать побледнела, задыхаясь от негодования.
— Если бы твой отец слышал, в каком тоне ты со мной разговариваешь, Каролина, он бы тебя высек! — закричала Петиция. — Впрочем, он так и сделает, когда я расскажу ему об этом.
И тут вся обида девочки выплеснулась на мать, которая никогда ее не любила, которая уже довела Пенни и скоро доведет Вирджи до брака с первым приглянувшимся молодым человеком.
— Но ты ведь не разговариваешь с отцом? — насмешливо спросила Каролина. — И едва ли он станет говорить с тобой, если вообще приедет сегодня ночевать, потому что я не единственная в этом доме, кто принимает неугодных гостей.
— Продолжай, — с угрозой сказала Летиция. — Давай послушаем, в чем еще ты обвиняешь свою мать.
Каролина, поздно осознав, что зашла слишком далеко, замялась.
— Говори же!
— Отец увидел вчера лошадь Рэндолфа, привязанную к калитке, тут же изменился в лице и пришпорил своею коня так, словно за ним погнались дьяволы. Ты сама знаешь, как он тебя ревнует к твоему кузену Сэнди.
Пощечина заставила девочку отпрянуть.
— Ступай к себе! — приказала Петиция.
«Так вот почему Филдинг не вернулся домой прошлой ночью! Он видел лошадь Сэнди. И никто мне об этом не сказал, — раздраженно подумала она. — Я обо всем узнаю неподобающим образом, от собственной дочери! Надо что-то с ней делать. Причем немедленно».
Филдинг Лайтфут вернулся в сумерках. Он ловко соскочил с лошади, хотя до смерти устал, бросил поводья слуге, подоспевшему из конюшни, и зашагал к дому. На пороге его встретила Летиция, которая, позабыв о недавней размолвке, спешила обсудить с мужем поведение Каролины и сына мельника. Парень давно уехал, но, конечно, еще вернется, чтобы сбежать с их дочерью в Мэрридж-Триз, как уже поступил негодяй клерк с Пенсильванией.