В сладком плену
Шрифт:
Стоя перед окном и глядя на чисто выметенный ветром газон, Летиция думала о своей вине. В последние годы она так увлеклась войной с мужем, что совсем забыла о дочерях, росших в атмосфере криков и беспорядка.
И вот Пенни ушла из дома.
Это ей кара за то, что она вышла замуж за Филдинга, с которым не сумела ужиться. Он так ревновал ее к Сэнди! Ну почему он не может понять, что Сэнди — ее прошлое, а он — ее настоящее и будущее?!
Петиции стало очень жалко себя. Но она тут же расправила плечи, подняла голову и вышла отдавать распоряжения слугам. Сильный ураган принесет много бед, а на этом пологом берегу можно ждать всяких неприятностей. К тому же сегодня придется разбираться с взбунтовавшейся Пенни, если, конечно, отец привезет ее обратно.
Летиция не думала сейчас о дочерях, хотя даже старшие были еще слишком молоды и напуганы приближающимся штормом. Ее заботили приготовления к шторму и, конечно, то, что она скажет Филдингу, когда тот вернется. Мезальянс Пенни — только его вина: следовало хорошенько подумать, прежде чем нанимать красивого клерка вроде Эммета.
Ладно, она все ему выскажет!
Тем временем Каролина с Виржинией, голодные и заброшенные, сидели на одной кровати в ночных рубашках, завидуя младшим сестрам, которые давно спали, ничуть не беспокоясь ни о шторме, ни о том, что стены готовы рухнуть под натиском ветра.
— Ты думаешь, будет так же плохо, как при Великом урагане? — испуганно спросила Вирджиния.
Тогда их дом чуть не разметало в щепы, и покуда его ремонтировали, они несколько месяцев жили у тетушки Пет.
Частенько Пенни ходила для нее за лекарством в городскую аптеку, где к тому времени работал влюбленный Эммет. Так что в некотором смысле Великий ураган повлек за собой ее сегодняшнее бегство.
Но Каролине тот ураган запомнился еще одним событием: в ее жизни появилась Рамона Вальдес, девушка с затонувшего испанского галиона. Ее выбросило на берег неподалеку от Фарвью, и она жила в доме Лайтфутов, пока благодаря помощи испанского посла в Лондоне не вернулась на родину.
Тогда все девочки научились объясняться по-испански, а Каролина, которой легко давались языки, начала даже бегло говорить. Они с Рамоной стали друзьями, и теперь она скучала по своей подруге. Однажды Каролина получила от нее письмо.
«Меня выдают замуж за нового губернатора Гаваны, — писала Рамона. — Говорят, он красив и вдвое старше меня. Наверное. я больше никогда вас не увижу». Читая письмо, Каролина очень переживала за подругу.
Тот ураган повлек за собой всякие перемены, а что принесет этот?
Сильный порыв ветра потряс дом.
— О, слышишь? — испуганно спросила Вирджиния, и обе вскочили при виде летящей массивной ветки, которая ударилась о стену дома.
Их тревога не улеглась даже после того, как в спальню вошла Петиция с необычно добрым выражением лица. В минуты сильной опасности она всегда проявляла максимум сдержанности и теплоты.
— Можете одеться, спуститься вниз и перекусить, — милостиво разрешила она дочерям. — А я должна еще одеть младших. Поторопитесь. Мне совсем не нравится этот ветер. Стены дрожат, и похоже, может пострадать крыша. Поэтому я хочу, чтобы вы спустились вниз и ушли из южного флигеля. Бревна здесь старые, вдруг не выдержат.
Девочки сразу вскочили с кровати, и Вирджиния трясущимися руками стала натягивать платье. Еще бы, ведь их спальня как раз находилась в южном крыле!
— Я могу помочь? — спросила Каролина.
— Да, если сделаешь, как я велела, — сухо ответила Летиция, выходя из спальни.
Каролина нахмурилась. Да, их мать была красивой и храброй женщиной, но очень трудно ее любить!
Едва девочки успели съесть наскоро собранный ужин, состоявший из кукурузной каши, остатков тушеного мяса и диких яблок, их тут же отвели в кухню. Здесь, к своему изумлению, они не увидели в большом очаге, чисто выметенном, ни огня, ни железной утвари. Испуганные слуги неодобрительно поглядывали на него, поскольку в колониях не принято было гасить огонь даже летом, ибо его слишком трудно разводить заново.
— Девочки, полезайте в очаг, — приказала мать, и четыре пары глаз вопросительно уставились на нее. — Вы не ослышались. Там самое безопасное место, этот бастион устоит против любого ветра. Даже если снесет весь дом, вы сможете уцелеть.
Услышав, что дом может снести, Вирджиния побелела и быстро забралась в очаг, такой большой, что все сестры без труда поместились в нем и тесно прижались друг к другу, чтобы не касаться закопченных стен.
— А теперь принесите сюда обеденный стол, мы придвинем его вместе с кухонным к очагу, тогда остальные тоже могут спрятаться от падающих брусьев.
Вскоре оба тяжеленных стола уперлись в остывшие кирпичи очага. Толстая кухарка застонала, пытаясь втиснуться под стол к более юрким и ловким горничным.
— Интересно, где сейчас Пенни? — прошептала Вирджиния.
А Каролина подумала, что, возможно. Пенни с Эмметом никогда не доберутся до Мэрридж-Триз, если какое-нибудь дерево упало прямо на них.
— Надеюсь, в безопасности, — ответила она, утешая Фло, которая заплакала от страха, когда что-то тяжелое упало на крышу и загрохотало по черепице.
Эта ночь была для всех настоящим испытанием. Ливень неистово хлестал по стенам и крыше дома с таким грохотом, будто с неба сыпались камни, в дымоходе завывал ветер. И, перекрывая непрекращающийся грохот и вой, грозно шумел разъяренный океан.
Девочки согнулись в три погибели, стараясь прикрыться от сыпавшихся на них копоти и сажи, хотя задвижку предусмотрительно закрыли. Раза два окна чуть не распахнулись, и Петиции пришлось вместе с самыми храбрыми слугами вылезать из-под стола, чтобы укрепить ставни. Едва они вернулись в укрытие, как по дому разнесся страшный треск.
— Похоже на перекрытия южного флигеля, — спокойно заметила Летиция, и Каролину восхитило хладнокровие матери.
Ураган продолжал бушевать. Казалось, все демоны, вырвавшись из преисподней, затеяли жуткую игру в несущихся по небу черных тучах и льющихся сверху потоках воды. Человеку оставалось лишь беспомощно наблюдать за стихией и молиться, чтобы она его не задела. Снаружи шла война могучих сил природы: океан избивал тяжелыми валами земную грудь, ветер плетью хлестал морскую поверхность, а дождь яростно барабанил по всему, что попадалось на его пути.