В смертельном круге
Шрифт:
За ее коричневым шелковистым плечом я увидел Хелен Галлахер. На ней были красные туфельки на шпильках, сатиновые шорты типа боксерских трусов и майка с надписью: «Тренировочный лагерь Джоя Багнера». На левей лодыжке у нее был надет зеленый браслет, как у рабыни.
Я сказал:
— Ужасно сожалею, но я должен идти.
И пошел вниз по лестнице к бассейну. А внутренний голос шептал: «Это не Камилла уходит от тебя, а ты от нее». Но я едва слышал этот голос. Все мои мысли были там, за лужайкой. Мне надо было узнать, что в том сарае.
Девушки все еще плавали. Я несколько минут
Уже в кустах я снял голубой пиджак и повесил его на ветку. Мое сердце учащенно билось. Я двигался к маленькой будке в конце бассейна, и кусты становились все гуще. Я глубоко вздохнул, стараясь не думать о Джиме Громиле. Потом, уходя от этого шума и света, перелез через деревянный забор, огораживающий бассейн.
В кустах стрекотали цикады, гости галдели вокруг бассейна, но в саду было тихо. Я слышал собственное дыхание и звуки собственных шагов по бермудской траве.
За будкой, стоящей у бассейна, в дальнем конце сада света было меньше. Я подошел к высокой белой стене, к двери, ведущей на пляж. Здесь, у стены, росла бугенвиллея. Стена поворачивала вправо, к сараям и гаражу. Всякий, кто пройдет здесь, будет заметен, как мазок углем на свадебном платье.
Я глубоко вздохнул и, стараясь держаться в тени растений, двинулся к сараю.
Состояние мое было ужасным. Я двигался медленно, в любой момент ожидая окрика. Но никто не останавливал меня. Было слышно только, как шумят гости, вздыхает море за стеной и попискивает система электронной охранной сигнализации.
Я был уже у торцовой стенки сарая, когда увидел маленькую затененную площадку в углу. И быстро спрятался в это убежище, чтобы дать сердцу успокоиться и хоть немного унять пот, струившийся по телу под рубашкой. Ярко освещенный белый дом под красной черепицей стоял как сахарный. Вода плескалась в бассейне, и громкий смех отражался от оштукатуренных стен. Едва мое дыхание успокоилось, я снова обрел уверенность.
Тут были три сарая, стоявшие впритык один к другому. Я подбежал к дальнему концу, где были конуры. Собаки, тихо ворча, возились в своих спальных отсеках. Крайний сарай, как я и предполагал, оказался гаражом. Там стоял серебристый «мерседес», а в торцовой стене не было дверей. На миг затаился в тени. Если Генри здесь, то он в другом конце сарая.
Тогда я вернулся старым путем и скользнул в темную полоску тени двери запертой на висячий замок. Я вынул отвертку, которая была в моем раскладном ноже, сдвинулся немного к свету и отвинтил три винта, на которых держалась петля. Потом повернул ручку.
В сарае послышалось движение. Залаяли собаки. Я открыл дверь и проскользнул внутрь.
Здесь пахло как в обычном садовом сарае. Узкий желтый круг света от моего фонарика выхватывал из темноты газонокосилки, грабли, шкафы с бутылками, где хранилась жидкость для борьбы с сорняками. Ящерицы быстро сбегали вниз со стен. Все кругом было чисто и невинно, как молоко матери.
Я увидел дверь во внутренней перегородке сарая и позвал:
— Генри!
Ответа не последовало. Я толчком открыл дверь, перешагнул через пару старых цветочных горшков и вошел. Желтый круг света пробежал по моткам веревок, пакетам семян, старым тачкам. Я стоял, и меня от разочарования охватывала слабость.
В углу была куча чего-то, что могло быть компостом. Все в этом сарае казалось серым и запыленным. Но вот компост был теплым, шоколадно-коричневым, таким, будто его только что выгрузили.
Я взял бамбуковую палку, прислоненную к стене, и воткнул ее в коричневую кучу. В дюйме от поверхности палка наткнулась на что-то твердое.
Нагнувшись, я расчистил коричневую массу. Под ней обнаружилась серебристая поверхность какого-то предмета, на первый взгляд металлического. Но это было не совсем так. Я схватил этот предмет за угол и потянул. Мне пришлось взяться обеими руками, он весил не менее пятидесяти фунтов. С фонариком в руках я рассмотрел этот предмет. И тут же забыл о Генри.
Я видел это раньше. Точно такие же предметы. В трюме «Альдебарана» во время шторма. Это был тот самый балласт из резины и свинца, которому можно придать любую форму. И я вспомнил, что сегодня вечером, глядя на разобранную палубу «Альдебарана», я видел пустоты именно в тех местах, где лежали эти балластные чушки.
Их было много в куче. Я быстро прикрыл их, забрал ту, которую рассматривал, и пошел назад к первому отделению сарая.
Очень осторожно я просунул голову в дверь.
Здесь, на плоской лужайке, лежали четко очерченные тени. Гости вели себя еще более шумно. Кто-то играл на трубе. Из собачьих конур все еще доносилась возня. Но в поле моего зрения ничего не двигалось.
Я выключил фонарик и сунул его в карман. Зажав серебристую плиту под подбородком, я попытался толкнуть ее через стену, как спортивное ядро, но не смог, и плита, ударившись о стену в футе от ее верха, со стуком упала обратно на газон. Возня в конурах сразу усилилась. Мне стало не по себе.
Я сделал еще одну попытку и толкнул плиту что было сил. На этот раз попал на шесть дюймов ниже края стены.
Моя рука в месте перелома ужасно болела. Я понял, что таким образом не смогу перекинуть плиту через стену. И вернулся в сарай. Там в углу стоял ветхий стол, на котором копились старые цветочные горшки. Я сбросил их на пол, вытащил стол и подставил к стене. Мое дыхание сбилось. Я залез на стол. Линия тени от сарая пересекала по диагонали белую стену. Моя голова и плечи высунулись за пределы тени, и это было бы превосходным подарком для того, кто мог бы за мной наблюдать. Я поднял плиту и перебросил ее через стену, услышал глухой звук ее удара о землю и замер, ожидая окрика со стороны дома.
Окрика не последовало. Я по-прежнему слышал рокот голосов с веранды.
Но за этими голосами я различил и другой звук. Где-то в задней части дома, куда не заходили гости, послышался звук колокола.
Я спрыгнул со стола и затолкал его обратно в сарай.
Потом снова привинтил петлю замка и, согнувшись, стал пробираться обратно вокруг плавательного бассейна. Но тут позади меня послышались странные звуки.
Это было похоже на жужжание телеуправляемого механизма для открывания дверей.