В союзе с Аристотелем
Шрифт:
— Давай.
Валерка бросил кирпич в камыш — в подарок лягушкам. И ребята отправились на остановку, где как раз сбавлял ход товарняк. Товарняки обычно долго не задерживались, поэтому мальчишки торопились. Но состав ожил скорее, чем они думали. Он, лязгнув буферами, сперва дал вспять, потом рванулся вперед. И, пока ребята взбирались на насыпь, успел раскатиться.
— Елки! — сказал Юрка. — И не посадишь еще, переходов не видно.
— Не на рессору же.
— На рессору?.. А что, смотри, какие они широкие. На них человек может уместиться. Ну, садим?.. Эх, Варфик!
Юрка побежал рядом с вагоном, пригнулся и, изловчившись,
— Варфик! Варфик! — торопливо окликал Юрка, почувствовав вдруг невыносимую жалость к коту. — Варфик, прыгай! Прыгай!
Но кот следил за шпалами.
Гнаться за составом не было уже сил, но Юрка бежал и бежал как сумасшедший. Вагон начал опережать мальчишку и все больше отдалялся от него. На стрелке сильно мотнуло, кот качнулся и переступил.
Юрка, тяжело дыша, остановился. Он с ужасом понял, что не доехать Варфику до станции, скинет его где-нибудь на рельсы под колеса…
Мелькали мимо вагоны, спешили, толкались. А Юрка стоял, не шевелясь, пока не проскочил, резко оборвав ритм звуков, последний вагон. Пожилой кондуктор нехотя погрозил ему пальцем и тут же был наказан за этот необдуманный жест: Юрка неожиданно нагнулся, схватил горсть щебня и сильно швырнул в него. Старик присел за барьерчик, и камешки пулеметной очередью резанули по доскам. Что там кричал возмущенный кондуктор, размахивая руками, Юрка не слышал.
Заметив, что заскочил в запретную зону, за колючую проволоку, он повернулся и поспешил к Валерке. Они сошли с полотна и уселись возле бетонного башмака опоры электролинии.
Ребята молчали.
Внизу, на заливном лугу, близ насыпи, девчонка пасла корову. Мальчишки знали эту девчонку. Она жила неподалеку, была от рождения полоумной и всегда, если не пасла, сидела высоко на откосе или, косоглазо улыбаясь, бродила по перрону с длинной веревкой в руке, словно водила на поводу кого-то невидимого. Юрка вспомнил, как однажды он наступил на проползавший мимо него конец, веревка вырвалась из руки девчонки, и та принялась навзрыд плакать. Незнакомые женщины стыдили его минут десять, до прихода электрички… От девчонки Юрка повел взгляд через луг, через дома к реке и затем к городу. Синева неба над городом приглушалась дымом, который держался над ним огромной мрачноватой шапкой. А над Перевалкой не было никаких шапок — чисто. Мальчишка опять взглянул на девчонку и увидел, что она, поднырнув под корову, припала к вымени — сосала молоко. Он дернул губами и подтолкнул Валерку. Тот и сам заметил эту странную картину, но ничего не сказал.
Пришла электричка. Мальчишки не обратили на нее внимания. И вдруг получили по крепкому щелчку.
— Аркаша! — Юрка вскочил. — Вот здорово! Ты на этой электричке? За нами? Вот это да! Почему ты не написал, мы бы тебя встретили?
— А разве вы не меня встречали?
Юрка покачал головой:
— Нет. Наоборот, мы провожали. Мы Варфика посадили на рессору. Папка велел утопить его, а мы вот…
Пока шли до дому, Юрка рассказал все о Варфике.
— Ну что ж, — проговорил Аркадий, — Варфик провинился перед обществом, и его пришлось изгнать из этого общества.
— Какое же это общество — два дома? — возразил Юрка.
— Два дома — это уже… Даже один — общество. А всех, кто не подчиняется законам общества, приходится изолировать. Варфик оказался преступником — его посадили на рессору. Ты провинишься — тебя посадят на рессору.
— Прямо на рессору!
— А куда же? Только этой рессоре придадут иной вид, ну хотя бы вид тюрьмы.
— О, тюрьмы!
— А что? Преступник — пожалуйста! Не хочешь жить по-человечески, живи по-крысиному…
Василиса Андреевна, обрадованная приездом Аркадия, не спросила даже о Варфике. Она взялась было замешивать тесто, чтобы напечь оладий, но Аркадий остановил ее, сказав, что это напрасные хлопоты, так как часа через два-три они должны уезжать — билеты на катер уже взяты.
Юрка распутывал старые лески, искал на чердаке покрышку волейбольного мяча и ушивал Аркадьевы плавки, подгоняя их на свои тощие бедра. Валерка, боясь, что отец его не отпустит, попросил помощи у Аркадия. Аркадий пошел к Терениным и быстро обо всем договорился.
И вскоре все трое плыли на голубом катере вверх по течению — навстречу неизвестности.
Глава третья
ДРАГОЦЕННЫЕ ДАРЫ
Портальный кран стоял посередине двора на рельсах-рейках. С метр высотой, покрашенный охрой, с гордо задранной стрелой, к которой был подцеплен игрушечный самосвал. Тузик сперва лаял на это невиданное чудовище, потом начал нежно скулить и пытаться дотянуться лапами до рельсов. Мистер, найдя, очевидно, в очертаниях крана что-то петушиное, время от времени хлопал крыльями и кукарекал. То Валерка, то Юрка осторожно при помощи особых барабанчиков, сделанных из катушек, поворачивали башню, поднимали и опускали стрелу, катали кран по рейкам. Кран действовал безукоризненно.
— Вот елки, — сказал Юрка. — Здорово!
— Все-таки очень желто получилось, на настоящий не похож. Помнишь, какой цвет у настоящего?
— Помню. Такой сероватый, как у Варфика.
— Вот… А тут видишь какой.
— Сойдет. Важен не цвет, а вот что… — Юрка повернул башню. — Вот… Теперь подари его школе.
— Школе? — Когда Валерка улыбался, его нижняя губа сильно походила на сковородник.
— Ну да. Ведь мы обещали Галине Владимировне сделать игротеку и что-нибудь подарить школе. Но мы ничего не сделали. Теперь дари кран.
Юрка сказал это нарочно, чтобы разозлить Валерку, чтобы он начал спорить, но Валерка задумался.
— А что?.. Подарю.
— Подаришь?
— Подарю.
— Ну и дураком будешь. Такую штуку дарить. Делал-делал, и — дарить. А что тогда я подарю? — вдруг спросил он. — Ведь и я должен чего-то подарить. Я ведь не рыжий.