В созвездии трапеции (сборник)
Шрифт:
— Прямо-таки настоящий МХАТ! — усмехается инженер-полковник Шахов.
Ничто, однако, не помогает — «еж» безмолвствует весь день. А вечером Астахову сообщают наконец, что республиканская оперативная группа государственной безопасности напала на след какой-то подозрительной личности именно в том районе, из которого предполагалась корректировка «ежа».
— А опытные ли люди в этой опергруппе? — с тревогой спрашивает Шахов.
— Вполне, — успокаивает его Астахов. — Ее возглавляет подполковник Бекбулатов, которого я лично знаю. Думается мне также, что корректировщик «ежа» давно покинул бы свой пост, если
А ночью действительно удается засечь передачу «ежа». Она длится на сей раз целую минуту.
— Выговорился, значит, за весь день, — усмехается Шахов.
— Поверьте моему слову, — убежденно заявляет подполковник Загорский, — завтра они «обяжут» его информировать их и днем.
— Это почему же? — удивляется Шахов.
— А потому, что наша ракета снова на стартовом столе. Это значит, что завтра мы должны будем ее запустить. Думаю, что хозяевам «ежа» интересно будет узнать об этом не ночью, а возможно скорее. Им ведь известно уже, что первый старт ее «сорвался».
— Да, пожалуй, это действительно должно их заинтересовать, — соглашается Астахов. — Значит, нам нужно с утра быть наготове. «Ежа» ведь запеленговали уже?
— Так точно, товарищ полковник! — докладывает Джансаев. — Мы теперь оборудуем возле него хорошо замаскированный окопчик, удобный для наблюдения.
— Нужен не один, а два таких окопчика, — приказывает Астахов. — Один будет для наблюдения, а второй поближе к «ежу» для укрытия в случае возможного взрыва.
— Есть, товарищ полковник! Все будет сделано!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
И вот капитан Уралов со старшим лейтенантом Джансаевым снова настороженно прислушиваются к шорохам электрических разрядов в наушниках радиотелефонов. Внешне Уралов очень спокоен, но мысли его тревожны. Надо было бы написать письмо матери, мало ли что… Все ведь очень туманно. Выключателя фотоэлементов у «ежа», скорее всего, вообще нет. Да и зачем он нужен? Управляют ведь им издалека, а выкатывать его с полигона и разряжать никто, наверно, не собирается. Скорее всего, как только он сослужит свою службу, его подорвут специальным импульсом.
Беспокойные мысли Уралова нарушает Джансаев:
— А известно вам, товарищ капитан, как они этого «ежа» сюда закатили?
— Ну, это дело нехитрое.
— А все-таки?
— Через государственную границу его перевезли, конечно, в разобранном виде, по частям. Каждая отдельная деталь «ежа» была при этом, наверно, так расчленена, что догадаться о ее назначении не представлялось возможным. А осуществить перевозку всех этих деталей могли какие-нибудь иностранные «туристы». Весьма возможно даже, что «еж» прибыл в Советский Союз с дипломатической почтой какого-нибудь иностранного посольства.
— А потом кто-то из этих «дипломатов», наверно, подбросил его к развилке шоссе у юго-восточного участка нашего полигона, — хмуро замечает Джансаев. — Теперь я почти не сомневаюсь, что это именно так и было. Примерно месяц назад мои связисты линию там прокладывали и видели, как какая-то подозрительная машина слишком уж долго у той развилки «ремонтировалась». Я, правда, думал тогда, что это случайность, но доложил все-таки, кому следует. Ваше начальство
— О том, что к полигону вашему проявляет интерес иностранная разведка, начальству нашему действительно давно уже известно, — подтверждает Уралов. — Кроме нас с полковником Астаховым этим и другие ведь занимаются. Примерно полгода назад в вашем районе задержали какую-то подозрительную личность. Но тогда они и мечтать не могли проникнуть так близко к пусковым установкам ракетодрома. А теперь вот «еж» дал им такую возможность. Наверно, они действительно сгрузили его у развилки шоссе. А потом уж, корректируемый специальными импульсами, покатился он в заданном направлении.
— А ведь такого «ежа» можно было бы на Луну или на какую-нибудь другую планету забросить, — задумчиво произносит Джансаев. — Сколько бы он интересных сведений передал на Землю о наших космических соседях!
Потом они умолкают на некоторое время, пристально всматриваясь в ноздреватое тело «ежа». Уралов задумчив сегодня, да и у Джансаева что-то пропала охота разговаривать. В голову лезут назойливые мысли: «А что, если корректировщик нас все-таки засек? Не мог он разве догадаться, что нам известна «ахиллесова пята» «ежа»? Тогда ему ничего не стоит прервать его передачу на первой же секунде и предоставить все остальное фотоэлементам. А они сразу же сработают, как только станет к ним поступать достаточное количество энергии, чтобы привести в действие фотореле, подключенное к взрывателю заряда «электронного шпиона».
У Джансаева даже дрожь пробегает по спине от таких мыслей.
Но вот наконец в наушниках радиотелефонов раздается условный сигнал. Капитан и старший лейтенант мгновенно выскакивают из окопчика и, пригнувшись, словно под огнем противника, стремительным броском преодолевают расстояние, отделявшее их от «ежа». И сразу же падают перед ним на траву.
Какую-то долю секунды нервная спазма сковывает мышцы Уралова, но он тотчас же овладевает собой и протягивает руку к «ежу» с таким ощущением, будто кладет ее в пасть льву.
Ничего, однако, не происходит. Рука ощущает лишь твердую шершавую поверхность. «Еж» невелик, не больше футбольного мяча. Офицеры заранее договариваются, что Джансаев попробует перевернуть его, а Уралов постарается хорошенько разглядеть со всех сторон. И вот старший лейтенант без особых усилий переворачивает «ежа» набок, а капитан осматривает его нижнюю поверхность.
Она ничем не отличается от верхней. На ней не видно никаких углублений и кнопок. И вообще ни малейших признаков каких-либо креплений, резьбы или швов. Все тут монолитно. Единственная деталь, торчащая над корпусом «ежа», — это замысловатая антенка.
Как ни мало уходит времени на осмотр всего этого, оно все же идет. В распоряжении офицеров остаются теперь всего десять секунд. И тогда, не спрашивая разрешения Уралова, Джансаев выхватывает из кармана кусачки и резким движением стискивает ими тонкий стерженек антенки у самого ее основания. Капитан пытается остановить его, но антенна уже у старшего лейтенанта, а времени в запасе — всего три секунды…
Раздосадованный самовольством Джансаева, Уралов делает ему знак немедленно уходить. И они мгновенно откатываются в сторону второго, ближнего к «ежу» окопчика. Некоторое время лежат молча, переводя дух и осмысливая происшедшее…