В старой Африке
Шрифт:
— Кто… вы?
— Друг Лионеля и ваш, профессор. Чем могу помочь? Несколько минут мутнеющие глаза смотрели на Гая, как будто ничего не видя. Потом бескровные губы шевельнулись:
— Времени нет… Слушайте… Гай нагнулся ниже.
— Золото…
Раненый вздохнул.
— Лежит… — Губы его дрогнули: — Вблизи… Стеклянные глаза уперлись в небо. Герр Балли был мертв.
Лоренцо спешил во главе отряда рабочих. Гай был удивлен происшедшей с ним переменой: шляпа съехала набок, волосы прилипли к потному лбу, усы
— Ну, дорогой профессор, я готов! — закричал он еще издали. — Носильщики, охрана, все организовано по вашему плану! Вы будете довольны, уважаемый друг!
Путаясь длинными ногами от нетерпения, он торопливо подбежал и присел на корточки:
— Итак, я слушаю, милый Балли! Вот карта. Укажите место. — Он наклонился к трупу. — Ведь это недалеко, а? Но без вас мы ни за что не найдем в этих проклятых горах. Ну-с, я к вашим услугам!
Напряженное ожидание.
— Профессор, вы… — Лоренцо смолк.
Из-под съехавшей набок шляпы виднелись только рыжие усы. Они вдруг задрожали… Медленно-медленно Лоренцо поднял перекошенное лицо и взглянул на Гая потерянными глазами.
— Умер! — отрезал тот.
— Как… умер? — с трудом шевеля побелевшими губами, переспросил Лоренцо. — Умер?! Не может быть!!!
Гай молча пожал плечами.
— А золото?
— Не успел указать место.
Но Лоренцо не слушал. В отчаянии он бросился на колени и исступленно схватил умершего за плечи:
— Герр профессор… Профессор… Балли… Черт!.. Потом он поднялся и подошел к Гаю.
— Он указал вам место!
— Нет.
— Не врите!
— Не забывайтесь, граф!
— Я все узнаю!
В упор они долго сверлили глазами друг друга. Перед Гаем стоял оскаливший зубы волк.
— Мы готовы, господин.
Отряд носильщиков выстроился перед Лоренцо. Позади слуги держали под уздцы трех верблюдов. Появился Лионель и подбежал к Гаю.
— Ван Эгмоид! Я обыскал все становище… Ах, вы здесь, граф! Герр Балли… Вы успели поговорить?
Не отвечая, Лоренцо повернулся к своему отряду.
— Забрать! — указал он старшему на золотое блюдо и стоявшую на нем чашу с драгоценностями. — Перенести в мою палатку! Поставить надежную охрану! Отвечаешь головой!
Сунув руки в карманы, он отошел прочь.
Гай вспомнил о Тэллюа и увидел ее одновременно. Она уже успела побывать у себя, переодеться в простую черную юбку и гандуру и привести с собой служанок. Когда Лоренцо со своими людьми скрылся из вида, Гай с Лионелем поглядели ему вслед и растерянно остановились перед трупом. Но Тэллюа уже подала знак, женщины подняли умершего и перенесли в его палатку. Начался печальный обряд приготовления к погребению. Тем временем Лионель и Гай сложили вещи умершего. Письма и деньги Лионель спрятал в свою походную сумку. Когда женщины приступили к омовению тела, они вышли из палатки. Закурили.
Наконец Лионель прервал молчание:
— Какая неожиданная гибель! В расцвете сил и на пороге большой удачи… — Он задумался, помолчал. Потом сказал — Интересно знать, намерен ли мсье Лоренцо отправиться в крепость и сообщить в Швейцарию о несчастье? Он, кажется, не особенно тронут трагическим концом прекрасного человека… «Удобный момент! Ну, не упустить… Только сделать все поделикатнее…» — Вполне естественно с его стороны.
— Почему же?
— А потому, что мсье де Авелано очень дурной человек.
Лейтенант удивленно поднял брови.
— Вы отзываетесь так неблагоприятно о человеке, которого знаете едва ли три дня, мсье ван Эгмонд.
Наивный мальчик… Точно Красная Шапочка бродит он в лесу один среди волков… Гай пристально посмотрел на лейтенанта…
— Судьба захотела, чтобы этих трех дней оказалось достаточно для оценки личности графа. — Гай начал спокойно, даже несколько холодно. — Мне очень приятна мысль, что через неделю можно будет расстаться с ним навсегда. — Я смогу сделать то же через четыре месяца….
— Четыре месяца… Гм… У него, однако, вполне достаточно времени, чтобы причинить вам неприятность.
— Неприятность? Мне?
— Вам. Граф — опасный человек. Как все слабые люди, он увлекается и не умеет вовремя сдержать порыв раздражения. И… — Гай запнулся. Лионель спокойно смотрел на него, улыбался, словно ободряя. — У него внезапное раздражение может вызвать враждебный выпад, последствия которого… — Полноте, дорогой друг! Вы намекаете на заинтересованность графа в известной нам девушке?
— Да!
— Знаю… Но… — Офицер обратился к Гаю с той же дружеской улыбкой, заглянул в глаза и закончил шепотом: — Но дуэль не состоится!
— Вы напрасно шутите, д'Антрэг. Я уважаю вас, и, наконец, я значительно старше. Все это позволяет мне быть несколько навязчивым в роли непрошеного советчика. — Гай шагнул к нему и закончил: Дуэль не состоится. Будет удар в спину.
Лионель долго рассматривал собеседника, словно видел его впервые. Этот взгляд как-то состарил его лицо. Он вдруг перестал казаться мальчиком. — Удар в спину тоже не состоится — будет лишь фейерверк… Немножко искр, немножко треска… И все.
— Все ли?
— Милый ван Эгмонд, неловкости в разговоре легче всего смягчаются прямотой. Вам хочется сказать мне что-то? Ну, смелее подавайте на стол ваше блюдо!
Гай изложил ему все, что видел за обедом и после него. Лишь во время рассказа о послеобеденной встрече в горах лейтенант оживился и задал несколько вопросов.
— Все это я учту. Спасибо. И не беспокойтесь, дорогой друг. Опасности нет. Его уверенный тон начал бесить Гая. Несносный мальчишка! Конечно, какое ему дело? — Но Гай вспомнил ночной разговор, в крепости. Нет, нужно довести дело до конца!