В стороне от больших дорог

Клушанцев Павел Владимирович

Я перебрал в уме всех известных мне писателей-фантастов и остановился на Александра Казанцева. Связался с ним. Казанцев ответил, что дорабатывать мой сценарий он не станет, но предлагает мне написать вместе с ним и его другом, опытным сценаристом Витухновским, новый сценарий.

Выхода из создавшейся ситуации я не видел и поехал в Москву на переговоры. Они предложили мне свое либретто «Лунная дорога», совсем иного толка, чем мой «Лунный камень». Либретто мне совсем не понравилось, но я тогда так хотел вырваться в «большое кино», что согласился на соавторство, надеясь потом, как обычно, многое переделать на свой лад.

Студия заключила с нами тремя общий

договор и началась работа. Писали, обсуждали, спорили. Иногда они, приличия ради, в чем-то мне уступали, но чаще всего споры решались в их пользу. Еще бы, два «маститых» против одного «новичка». Они буквально вымогали мое согласие по тому или иному вопросу. Я видел, что пишется сценарий, который мне категорически не нравится, но не в состоянии был что-либо изменить. Это было ужасное для меня время. Я расплачивался за свое самомнение, за переоценку своих возможностей.

Когда сценарий был готов, я вместе с ними подписал его, понимая, что совершаю величайшую глупость, которая мне дорого обойдется.

Студия уже заготовила приказ о запуске фильма в производство. И тут я, чувствуя, что стою на краю пропасти, сделал отчаянный шаг. Я заявил дирекции, что ставить этот фильм отказываюсь. Взрыв атомной бомбы — ничто в сравнении с тем, что произошло. Если я отказываюсь от постановки фильма, то прежде всего всем троим нельзя выплачивать гонорар! Казанцев и Витухновский взорвались! Они проработали два месяца, прожили полученный аванс, потратили время и что теперь?

Я был объявлен идиотом и негодяем.

Положение, действительно, сложилось дикое. Я обратился в ленинградское отделение ВААП за консультацией, как выйти из этой ситуации. После долгих раздумий мне предложили написать с моими соавторами, на основании того же договора, новый сценарий, который бы всех устроил. Тогда все получат остаток гонорара. Казанцев на такой вариант согласился, Витухновский — нет. Тогда мы с Казанцевым снова встретились и в Ленинграде, сидя в гостинице «Европейская», вместе сочинили новый сюжет.

Полет происходил уже не на Луну, а на Венеру (в то время условия на ней представлялись ученым вполне приемлемыми для высадки там человека). Фильм назвали «Планетой Бурь».

На Венеру летят сразу три советских космических корабля, по три космонавта в каждом. На одно из них, кроме двух наших космонавтов — юноши и девушки, летит американский астронавт со своим детищем — Роботом. В полете один из кораблей гибнет от столкновения с метеоритом. Выполнение задания осложняется. Русский космонавт с американцем и его Роботом, оставив девушку одну на орбите Венеры, на планере совершают посадку на поверхность планеты. Но связь с ними теряется. Чтобы выяснить ситуацию и спасти товарищей, второму кораблю тоже приходится садиться. Девушка остается на орбите одна. А на Венере две группы, севшие в разных местах планеты, пытаются найти друг друга. Природа Венеры дана такой, какой Земля была эпоху динозавров. С обилием вулканов, дикой растительностью и экзотическими животными. В этих условиях, то и дело попадая в «безвыходные положения», космонавты движутся по планете и, наконец, находят друг друга. И тут извержение вулкана едва не губит их всех.

Спасает их Робот, погибая при этом сам. Девушка, потеряв связь, готовится сама сесть на планету, но ее удерживает от этой ошибки руководитель полета по радиосвязи с Земли.

Наконец, космонавты взлетают с Венеры и все заканчивается благополучно.

Одним словом, приключений мы придумали достаточно, но какой-либо основной идеи в сценарии не было. Зато Казанцев настоял на том, чтобы мы включили в сценарий очень занимавшую

его тогда идею о возможности существования на планетах «родственников» землян, так называемых «пришельцев из космоса». Наши космонавты, по ряду находок, начинают подозревать, что на Венере есть «кто-то похожий на нас». Временами даже слышатся звуки, напоминающие голос поющей женщины. А когда корабль улетает, на месте где он стоял, появляется таинственная «фигура в белом».

Начали писать сценарий. Он — в Москве, я — в Ленинграде. Он писал литературное изложение происходящего, я переписывал это уже в форме сценария, естественно, кое-что меняя при этом. Отсылал в Москву. Казанцев соглашался или оспаривал мое решение и снова отсылал рукопись мне. Так и ходили бандероли туда и обратно. Многое, конечно, решалось и по телефону.

Сценарий все же был доведен до конца, его приняли, выплатили нам с Казанцевым гонорары и я поставил по этому сценарию фильм «Планета Бурь».

Отношение к этой картине у меня двойственное. С одной стороны, это мое детище, я люблю ее. С другой, я хорошо отдаю себе отчет, что многое там мне не удалось. В первую очередь, это касается актерской работы. И вина тут лежит не столько на актерах, сколько, по моему мнению, на нас с Казанцевым. Мы не сумели заложить в сценарий характеры наших героев. Мотивацию их поступков и взаимоотношений. Им просто нечего было играть, кроме преодоления трудных дорог. К тому же, я, в силу своей неопытности, не сумел доходчиво объяснить им, что именно я от них хочу. Поэтому основная критика в адрес картины была именно по линии актерской игры.

Зато техническая сторона картины вполне удалась. Очень хорошо в картине декорации. Кабины космических кораблей для нас изготовили на авиазаводе и они были оборудованы настоящей аппаратурой.

Вездеход на воздушной подушке, по нашим техническим заданиям, сконструировали и построили на автозаводе им. Лихачева.

Роскошные скафандры изготовлены бригадой «Худфонда» под руководством замечательного художника и макетчика Надежина. Шедевром этой же бригады был самый запоминающийся и любимый герой фильма — Робот. Он поражал своей мощью и чтобы убедить зрителя в том, что спутником и помощником наших героев является «механический человек» (в действительности внутри сидел чемпион по вольной борьбе Прудковский), мы сняли несколько эпизодов, когда хозяин Робота, исправляя какую-то поломку, вскрывает его «грудную клетку» и копошится внутри. Или же, когда Робота используют в роли мощной лебедки, чтобы повалить огромное дерево. Трос, обвязанный вокруг ствола дерева, закрепляют на поясе Робота и он, стоя на земле, начинает вращать верхнюю часть туловища, наматывая трос на себя. Прудковского, естественно, в эти моменты внутри не было. Макет мог стоять и сам.

У двухметрового Робота был «дублер» — кукла ростом 30 см. Он нужен был для таких кадров, как гибель Робота в потоке лавы при извержении вулкана. Вообще за комбинированные кадры в картине мне не стыдно, они удались.

Например, эпизод, когда космонавты оказываются на дне моря. Мы повесили над декорацией морского дна стеклянную кювету, размером 4 на 6 метров, в которую налили воду. Вызывая в кювете волны и светя сквозь них прожектором, создавали характерную для подводного мира игру солнечных пятен. По полу, покрытому мхом, раскладывали «тяжелый дым», который под ногами космонавтов поднимался как муть от ила. Ателье, конечно, задымлялось для создания мутности среды. Съемка актеров велась через высокий плоский аквариум с водорослями и плавающими рыбками. Все вместе это создавало полную иллюзию подводного мира.