В стране каменных курганов и наскальных рисунков
Шрифт:
Вскоре скворцы привыкают ко мне, почти перестают обращать на меня внимание, и мне удается их сфотографировать при помощи фоторужья. Третий и четвертый курганы, они расположены цепочкой друг за другом, тоже заняты колонией птиц. Среди зарослей таволги, окружающей курганы, нахожу несколько муравейников степного рыжего муравья. Здесь в открытой степи он нашел приют и тень от жаркого солнца.
Давно умерли и похоронены те, ради которых возведены эти погребальные сооружения. Их строительство потребовало немало труда: камни приходилось возить не со столь уж близкого расстояния, с окружающих широкую долину гор. И курганы, обитель мертвых, дали приют колонии птиц и нескольким семьям муравьев да кустарничкам.
Запомнить этого скворца легко. Черная голова с небольшим хохолком и черный хвост контрастируют с розовым брюшком и спинкой. Этот скворец гнездится на юге Европы и Азии. В Казахстане — от северных степей до южной его границы. Летает всегда стаями, стаями и кочует иногда на большие расстояния. Гнездится тоже только стаями. В общем, эти птицы в какой-то мере ведут общественный образ жизни и в одиночку их никогда не увидеть.
Распространен розовый скворец по своему ареалу беспорядочно, местами это, как мне кажется, зависит исключительно от того, есть ли в местности участки, пригодные для его общественного гнездования. К ним он очень привязан. Главная его пища — саранчовые. Он — активнейший истребитель саранчи, в том числе и появляющейся иногда массами — азиатской. Излюбленные места его гнездования — россыпи крупных камней, в расщелинах между которыми он устраивает свои коллективные гнезда. В среднем течении реки Или, когда стали строить канал для орошения рисовых полей, севернее западных отрогов Джунгарского Каратау, и прокладывать путь для воды в скальном грунте, большие грузовики нагромоздили целые холмы камней. В них тотчас же поселились розовые скворцы. Очень кстати им пришлись и каменные курганы.
Излюбленные места гнездований розовых скворцов.
Степи Казахстана периодически страдают от азиатской саранчи. Для защиты растительности и посевов с самолетов распыляют ядовитые вещества. Одновременно от ядов погибает множество мелких животных, многие из которых полезны. Там, где есть гнездования розового скворца, саранча не опасна. Гораздо дешевле и безвредней для природы, чем распылять яды над землею, устраивать нагромождения камней. Их нетрудно возить с мест разработок скального грунта, а также при строительстве дорог. В них тотчас же поселяются розовые скворцы — спасители от саранчи. Казалось бы, простая и недорогая мера. Но, сколько бы я не говорил работникам Защиты растений от вредителей сельского хозяйства, они при появлении саранчи продолжают по-старому пользоваться ядами. Хотя и дорого, и для природы вредно, зато привычно и менее беспокойно.
Сейчас вследствие длительной засухи в пустынях Семиречья не стало никаких насекомых, в том числе и саранчовых. И розовые скворцы откочевали в другие места. Но все же кое-когда нередко проведывают свои места бывших гнездовий. Жаль их видеть, планирующих плотными стайками возле своих родных мест. В этих стайках уж не увидеть молодых скворцов. Птицы в бескормных местах, где нет условий гнездования, живут холостыми стайками.
За звучащими курганами, среди широкой долины речки Карасу, далеко во все стороны виден сложенный из сырцового кирпича мавзолей. Он, как нам рассказали, был сооружен в 1904 году, и в нем захоронен волостной старшина Омаш. По его имени мавзолей и до сих пор носит название. Дожди основательно избороздили поверхность этого крупного и не лишенного оригинальности сооружения. Его толстые стенки еще много лет будут противостоять разрушающему действию времени. Рядом с мавзолеем, как обычно, возникло небольшое
Я стал доверять неизвестным проселочным дорогам среди обширных просторов Центрального Казахстана. Лишь бы не забывать направления к цели, да в пути чаще сверяться с компасом. Вот и сейчас будто повстречалась более удобная для нас дорога. Сворачиваем на нее. Она лежит, куда нам нужно, но неожиданно поворачивает совсем в другую сторону, оказывается, обходит большую гору. За горою же она уходит почти в обратном направлении и рельеф местности, которым было я вначале себя успокоил, тут ни при чем. Что делать? Возвращаться после того, как пройдено более десятка километров? Отчаиваться еще рано, обязательно найдется другая дорога, «наша дорога», как мы говорим. Так постепенно, оставляя одни дороги и выбирая другие, мы движемся вперед. Иногда на нашем пути встречается ферма, зимовка скота, они пусты. Их жители вместе со скотиной ушли на летние пастбища. Иногда видим юрту и тогда подворачиваем к ней, чтобы уточнить наш путь.
Гору Нуртай нам показали издалека, и мы не ошиблись, когда она мелькнула вдали на горизонте синей и пологой вершиной, но вскоре скрылась. На нашем пути — широкая межгорная равнина с небольшим, сильно заросшим ряской озерком. Здесь из земли выглядывают ребра глубоко закопанных больших гранитных плит, образующих квадраты и круги. Это могильник, относящийся к так называемой андроновской культуре бронзового века двух-трех тысячелетий до нашей эры — европеоидным племенам.
В бинокль на светлом фоне равнины вижу темные кустики караганы. Они хорошо выделяются среди высохшей под солнцем травы. Куртинки кустарника располагаются то округлыми пятнами, то длинными полосами. Они кажутся почти черными, и я начинаю понимать, почему это обычное зеленое растение назвали караганой — черной акацией.
Издали никак не скажешь, что впереди просто заросли караганы или курганы, обросшие ею, и бинокль не может оказать помощь. Придется обследовать эту равнину. Курганов на ней оказалось много. Они следуют один за другим, все, как и положено, обросли кустарниками, в центре же красуются чистыми камнями.
Удивительно просты и долговечны эти старинные надмогильные памятники! Они простояли не одну тысячу лет и еще просуществуют многие тысячелетия, если только не будут уничтожены по каким-либо причинам человеком. Чтобы сберечь время, как всегда, сворачиваю с дороги и подъезжаю к каждому кургану на машине. Наш газик — вездеход, и кусты и камни на пути ему нипочем. Но все курганы обычные, простые, без грядок. Неужели нам не посчастливилось? Нет, посчастливилось, наконец! Вижу издалека гряды из камней возле кургана и, обрадованный, подруливаю к нему машину.
Курган очень своеобразный, ветви его короткие, но очень выпуклые. И здесь тоже загадка: одна ветвь намного длиннее другой, ориентация кургана не на восток, а на юго-восток, очевидно, на какое-то другое небесное тело. Пока с помощью своих добровольных помощников замеряю размеры кургана, определяю азимуты его отдельных частей, к нам подъезжает на лошади чабан. Я рад ему. От него мы узнаем, что равнина, в которой мы находимся, называется Кургантас, то есть «Каменные курганы». Здесь, действительно, много курганов. Он знает такой же курган, как и этот, возле которого мы крутимся, и он совсем недалеко отсюда. Поэтому, закончив съемку, спешим к нему.
Второй курган с очень длинными и довольно толстыми грядками. И, что удивительно, он точно также ориентирован на юго-восток, как и предыдущий курган, и его левая ветвь также длиннее правой. Измеряю азимуты различных частей курганов, они такие же. Совпадение не могло быть случайным. И этот курган с грядками имел тоже какую-то связь с ориентацией на звезды. Еще обращает внимание толщина гряд. На их сооружение ушло камней во много раз больше, чем на большой и малый курганы, вместе взятые. Курган сильно порос караганой. Скважистая почва кургана и гряд, удерживая влагу, облегчила проникновение корней в почву, обеспечивая благополучие растений.