В стране минувшего

де Баржи Рене Трот

Берану было двадцать восемь лет. Он был высок, хорошо сложен, строен и крепок. Его белокурая шевелюра обрамляла веселую физиономию с здоровым цветом лица. Открытый взгляд его голубых глаз, немного насмешливых, блистал живым огнем, в них отражался ум, отвага и вместе с тем какая-то нежность.

Легко было догадаться, что человек этот обладал хладнокровием и беззаветной смелостью. Просто, тоном дружеской откровенности, рассказал он о себе, о своем прошлом. Сирота с детства, богатый, свободный, он тосковал по озаренным солнцем странам, покинул Бельгию и объехал кругом

света.

Особенно привлекали его жаркие страны.

Это действительно был исследователь, а не любитель, так как ему были знакомы и усталость, и опасности, и риск этой опасной профессии. Он проехал через Судан и там выдержал нападение грабителей пустыни. Он поднялся вверх по Замбези, сто раз рисковал погибнуть в страшных стремнинах, переплывая их в утлой лодке.

Конго он уже знал, но возвращался сюда из-за любви к опасной охоте на слонов и носорогов.

Райнар слушал его внимательно.

Он не сомневался, что перед ним натура горячая, увлекающаяся, упорная и способная на самый отчаянный поступок.

И вдруг он вспомнил ученых. Они также со своего рода героической бессознательностью оказались перед лицом неведомой опасности.

Райнар не мог не рассказать о них исследователю, и тот сейчас же живо заинтересовался.

— Каково, — воскликнул он, — эти иностранцы в свои годы, уже немолодые, рискнули предпринять подобное путешествие?

Администратор улыбнулся.

— Надо заметить, — ответил он, — что их вдохновляет любовь к науке; палеонтология — их конек. Вот что двинуло их в путь и вместе с тем затушевало для них все трудности экспедиции и возможные опасности. А в результате, сомнительные перспективы.

— Ну что ж, — проговорил Беран, — прекрасно, что ученые отважились на это… И вы говорите, дорогой господин Райнар, что не имеете от них никаких сведений около двух месяцев?

— Ровно девять недель.

— Черт возьми, — промолвил Беран, — это вызывает опасения.

— Я очень озабочен, — признался Райнар. — Я не знаю, что и думать. Во всяком случае, я хочу подать рапорт своему начальству, чтоб оно приняло меры к розыску ученых. Но не прежде, как все будет подготовлено.

Администратор махнул рукой:

— Пройдет немало недель до тех пор, а за это время ученые сложат свои кости рядом с животными давно минувших времен.

Молодой исследователь, казалось, разделял опасения Райнара. Резкая морщина обозначилась на его широком, чистом лбу.

Вдруг он спросил:

— Посмотрим; вы говорите, что на посту есть негр, который был к вам отправлен с последними известиями, какие вы получили?

— Да. Негр этот, Мадемба, прибыл сюда почти два месяца тому назад. Он ожидает прибытия нового курьера, которого все еще нет, чтоб ехать снова.

— Хорошо, — сказал Беран. — И этот негр прибыл на этот пост в лодке, приспособленный для плавания по болоту?

— Совершенно верно. Это судно устроено было для экспедиции.

— Прекрасно, в таком случае, — неожиданно воскликнул Беран.

Восклицание гостя было так радостно, что Райнар вздрогнул, не понимая, почему обстоятельство, скорее прискорбное, могло так развеселить

гостя.

Но молодой исследователь, уже несколько возбужденно, объяснил:

— Господин Райнар, я вас прошу, не извещайте начальство о своих опасениях по поводу экспедиции. Или, если вы непременно должны подать рапорт, задержите его только на два дня, вот о чем я вас прошу…

Администратор в недоумении проговорил, запинаясь:

— Но… но я не вижу… почему?..

— Подождите, — проговорил Беран тем же возбужденным тоном.

— То, что вы мне говорите, уже задело мое любопытство в сильнейшей степени. Да, меня, как исследователя, влечет к себе это болото, через которое еще никто никогда не проходил. К тому же, это странное молчание ученых взывает к моим человеческим чувствам. Оно толкает меня идти на поиски этой несчастной экспедиции…

— Как? — с изумлением проговорил Райнар. — Вы хотите…

— Ехать, в свою очередь, чтоб проникнуть в тайну этих загадочных болот, — подхватил Беран. — Да, мой дорогой Райнар, вот почему я прошу вашего содействия.

— Но это — безумие, — воскликнул администратор.

— Почему же?

— Подумайте, господин Беран. Четверо ученых, уже пожилые, осторожные люди, снабженные инструментами, провизией, в специально приготовленных лодках, в сопровождении полудюжины негров, уехали и не вернулись.

— Ну что ж, — спокойно заявил Беран, — я также поеду… и приведу вам их обратно. Выслушайте меня, я вас прошу. Я хочу убедить вас двумя словами.

И так как Райнар растерянно молчал, молодой исследователь продолжал:

— Этот негр, Мадемба, знает направление, взятое судами. Это во-первых. Он отправится со мной и будет моим проводником. Во-вторых, есть лодка, прекрасно приспособленная для плавания по болотам, и в этом отношении она уже испытана… Я воспользуюсь этой баркой, черт возьми! А так как я опытен в экспедициях подобного рода, в достаточной степени самоуверен и оптимистичен, то я убежден в успехе… Да, да, дорогой Райнар, будьте уверены. Я отыщу членов экспедиции.

— Или исчезнете так же, как и они, — живо воскликнул Райнар, — нет, поистине, я не могу согласиться на безумие подобного рода.

Видно было, что молодой Беран серьезно задет за живое.

— Как, — сказал он с горячностью, — вы думаете, что можете мне помешать попытать счастья в этом предприятии? Вы не сможете этого сделать, господин Райнар.

Администратор, сам взволнованный, не говорил ни слова.

Беран настаивал, подбирал сотни резонов наиболее убедительных.

— Вы должны признать, — утверждал он, — что в моей практике были случаи, более опасные, чем теперь. Ведь я уже не ребенок. В данном положении есть серьезное преимущество — лодка и Мадемба. Я у вас прошу только сорок восемь часов, чтоб сделать нужные приготовления. Вы можете быть уверены, что я не поступлю легкомысленно. Я приму все необходимые предосторожности. К тому же со мной мой багаж, там есть оружие, обычные инструменты, походная аптека, запас нужных вещей и мое довольствие. Остается только все погрузить в лодку, и я могу отправиться в путь.