В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых
Шрифт:
– Ну и… отпусти меня теперь-то, – в тон мне сказала Таня.
Я захохотал:
– Ты… шутишь? Я даже не кончил.
Таня отвернулась, глядя в потолок.
– Зря ты… ох и зря, Макс, ты затеял всё это… – выдохнула она. – Вот церковь дома у себя не сжёг и одноклассницу свою Жанну не обидел, а до злодейства скатился всё же… жизнь себе этим укоротил.
– Да хватит каркать, – сказал я.
– А я не каркаю, каждый, кто сделал так, сдох…
– Ну и чёрт с ними, – усмехнулся я. – Сдохли, и чёрт с ними, туда дорога.
И надвинулся на неё. Она не противилась больше, будто и не участвовала,
А ночь была длинна, но не бесконечнее моего желания повторять начатое. Упиться, как говориться, до пьяна, сон перемежая с наслаждением. Раньше я просто любил секс, как и все, теперь я открыл для себе кое-что новое, особенное какое-то всеобъемлющие наслаждение, потому что получил именно ту, кого хотел так долго…
Глава 3. Нерв
Я не мог знать того, что происходило этой ночью с Таней, я сильно устал за прошедшие почти двое суток, устал от роя новых мыслей, схемой и планов, тяжело выстраивающихся, потому что мне не хватало информации, а ещё от тревоги, потому что мне очень не понравилось то, что произошло в вестибюле «Вавельберга». Во-первых: я не ожидал такого количества братков, незаметно следивших за Таней, во-вторых: их агрессивность не понравилась мне, и это я ещё не знал, что они уже выясняли, кто таков я, и непроизвольная ложь Бориса, сослужила мне в этом смысле не лучшую службу. А в-третьих, и в самых главных: мне не понравилось, как выглядит Таня, она совершенно точно больна, за десять лет совместной жизни я отлично научился разбираться в этом, мне хватило одной её пневмонии, чтобы разглядеть, когда у неё лихорадка. И это было хуже всего. Потому что в чужих невнимательных руках она может разболеться всерьёз, и даже погибнуть…
А это означает, что у меня нет времени. Ни на раскачку, ни на разработку нескольких планов и запасных вариантов, как я делал всегда, как привык. А потому наутро, выспавшийся после десяти часов сна, я позвонил Радюгину и попросил его дать мне людей.
– Что дать? – изумился Радюгин. – Марк Борисыч, ты… шутишь сейчас?
– Какие шутки… я вообще когда-нибудь шутил с тобой? – нетерпеливо сказал я.
– Моих людей дать тебе? Ты соображаешь? Федеральных сотрудников… для чего?
– Николай Иваныч, моя жена в руках бандитов, грубо говоря, мне нужно отбить её. А ты тут вдвоём с Борисом. Он, конечно, стоит двух десятков, но для такой операции нужны ещё люди. Ты понимаешь? Ты постарался бы спасти свою жену в такой ситуации?
– Господи… – проговорил Радюгин, я на расстоянии чувствовал, как быстро стало шевелиться мысли в его голове. – Ладно, Марк Борисыч, будут тебе люди.
Я обернулся и увидел Бориса, вошедшего, пока мы говорили с Радюгиным.
– Марк Борисыч, эти братки справки навели о нас.
– И что?
– Трудно сказать, что им удастся выудить из вашего теперешнего имени. И всё же… мы не знаем их возможностей.
– Мы вообще почти ничего не знаем о них, Борис, – сказал я. – Когда мы ехали сюда, я не представлял, кто наш противник. Нет ничего хуже полного отсутствия информации. Мы и сегодня с тобой почти ничего не знаем.
Борис улыбнулся:
– Ну… не совсем ничего,
Оказалось, Борис не терял времени зря со вчерашнего вечера. По своим каналам, то есть, через портье, официантов, всевозможных горничных, узнал, сколько с Паласёловым людей, где они расположились, и как именно устроен их быт, распорядок, чтобы сделать выводы о том, сколько в случае, как говориться, «вооружённого столкновения», надо иметь человек, оружия и какого, где именно расположить стрелков на точках просмотра. Военный опыт, который мы невольно впитали за эти месяцы, давал о себе знать. Всё это мы обсудили сегодня с Борисом, а после и с прибывшими ребятами Радюгина, которых я тоже хорошо знал. Мы разработали несколько планов, встречаясь здесь же, в «Англетере», с использованием всех возможностей конспирации и маскировки, которыми в совершенстве владели парни Радюгина, и которые пришлось перенять мне и Борису.
Вот с ними мы и разработали несколько планов от «А» до «J», в самые короткие сроки.
– Почему такая спешка, Марк Борисыч? – спросил один из них. – Совсем вы не дали времени на проработку деталей.
Я посмотрел на них.
– Я понимаю, – кивнул я. – Я сам не люблю спешки, я сам прорабатываю все мельчайшие детали в любом деле, от гравюр и рисунков до сделок и любых других дел. Но Таня больна, это и заставляет меня спешить.
– Из покойниц в пациентки, – хмыкнул кто-то. – Что ж, бывает и такое, как говорится.
Я посмотрел ему в лицо.
– Вы действительно находите что-то забавное в том, что девушку преследуют и берут, как животное? Мне не представляется вся эта ситуация ни весёлой, ни лёгкой. Мне хотелось бы посмотреть на вас, оказавшихся не на моём месте, но на её, Танином, месте.
– Мужчин если и похищают, то в подвалах держат, а не по ресторанам хвалиться водят, – возразил дерзкий федерал.
– Не думаю, что Татьяне Андреевне от этого намного легче, – неожиданно строго сказал Борис вполголоса, а я подумал: он, в самом деле, считает так или выслуживается передо мной?
Все притихли, а потом покрасневший нахал поднялся, извиняясь.
– Всё понято, Марк Борисыч, – сказал он. – Будем исполнять ваши приказы. Простите за вольность, впредь не повторится. Всегда думается: если ты женщина, ну и терпи… на себя не примеришь как-то. Зато в окопы не берут их.
– А мы на что тогда? Мы за них в те окопы лезем, где бы те окопы ни были… – пробормотал другой.
Всего их было семеро, здесь с нами, трое, остальным все детали доложат эти трое, собираться слишком большой компанией – это привлекать внимание к себе, а в условиях, когда за вами следят, значило бы погубить весь замысел.
Теперь мы приступали к действию, прошла целая неделя со дня, как мы приехали в Питер. Для начала я отправил Паласёлову человека с щедрым предложением отступных за Таню. Излишне говорить, что этим курьером был Борис. Я не хотел, чтобы шёл он, из страха потерять его, риск был велик, но он просил послать именно его.
– Марк Борисович, я увижу всё изнутри, я поговорю с этим Паласёловым, и смогу что-то полезное передать вам о нём. И потом, я увижу Таню, и она увидит меня, поймёт, что она не одна. Знаете, как важно осознавать, что помощь рядом…