В стране слепых
Шрифт:
– Неужели он говорил серьезно? О том, что будет меня защищать?
Ред швырнул на поднос последний кусок пиццы.
– Терпеть не могу анчоусов, – сказал он и вытер руки салфеткой. – Да, он говорил серьезно. Дэн – коварная змея и скользкий сукин сын, но он честный сукин сын. Он может солгать только в одном случае.
– В каком?
– Когда он лжет и самому себе тоже.
На улице уже наступила ночь. Выходя из пиццерии, они на секунду задержались в дверях. По автостоянке взад-вперед гоняли машины, не обращая внимания на разметку. Время от времени они проносились
– Ну что? – спросил Ред, застегивая молнию на куртке: стоял сентябрь, и было прохладно. – Встреча с Кеннисоном в самом деле оказалась такой ужасной, как ты думала?
Сара покачала головой.
– Еще хуже.
– Хуже?
– Да, черт возьми! Уж очень он был обаятелен.
Ред бросил на нее быстрый взгляд.
– Да, это довольно противно.
– По-моему, я была готова ко всему, кроме этого. Джим, он же попросил у меня прощения за то, что навел убийц на меня и на моих друзей. И от всей души!
– Очень похоже на Дэна. Искренность так и сочится из него, как слизь из улитки.
Она посмотрела на Реда.
– Ты его не любишь, правда?
– Я не думал, что это так заметно, – проворчал он.
Они сошли с тротуара и направились к своей машине. В этот момент слева раздался визг покрышек. Сара повернулась и увидела, что какой-то автомобиль, набирая скорость, мчится прямо на них от универмага «Брэдли». Свет его фар пронзил тьму, приковав ее к месту. Ред обеими руками изо всех сил толкнул ее, и оба упали позади стоявшей рядом машины. Сара прижалась к земле, вдыхая запах асфальта и машинного масла. Колени и ладони у нее были ободраны о гравий, мелкие камешки больно врезались в кожу. «Вот оно, – подумала она. – Эта сволочь Кеннисон…»
Она услышала три негромких хлопка, прозвучавшие с одинаковыми интервалами: раз – два – три. Машина, за которой они лежали, качнулась, и послышалось шипение воздуха, выходящего из пробитого колеса, – словно зрители освистывают плохую пьесу.
Снова раздался визг покрышек – тот, другой автомобиль развернулся на сто восемьдесят градусов и вылетел по эстакаде на Октри-стрит. Круто свернув налево, он оказался на пути какого-то мини-фургона и загнал его на тротуар. Перепуганный водитель отчаянно надавил на сигнал, провожая быстро удаляющегося психа долгим сердитым гудком. Сара услышала, как хлопнула дверца, потом последовал поток брани. С дальнего конца стоянки к ним бежали мальчишки.
Она почувствовала, что Ред крепко прижимает ее к себе, прикрывая своим горячим телом. Потом он не спеша ослабил хватку. Она лежала неподвижно. Он сел и принялся отряхиваться.
– Это мне начинает надоедать, – сказал он.
Она тоже села и с удивлением обнаружила, что даже не дрожит от испуга.
– Что тебе начинает надоедать?
Он бросил на нее многозначительный взгляд.
– Стоит нам с тобой куда-нибудь пойти, как по мне начинают стрелять. – Он встал и начал чистить брюки, потом взглянул в ту сторону, куда скрылся автомобиль, и сказал: – Все удовольствие портят.
2
Текс
– Нашел? – спросила она, не отрываясь от клавиш. «Я иду туда, где вода, как вино, я иду…»
– Угу. – Она услышала, как он шарит в мешке, где звякнуло что-то металлическое. – В конюшне. Я бы раньше нашел, только она валялась в стороне, в мусоре. Наверное, лошадь копытом отпихнула.
«Я иду по дороге, и горек мой путь, о Боже мой, Боже…»
Уголком глаза она увидела, что он пристроил на открытую крышку пианино подкову.
– Это к несчастью, – сказала она. – Надо перевернуть – открытым концом вверх. А так удача уходит.
«Я иду, где еще никогда не бывал, я иду…»
Она закончила блюз затухающим минорным аккордом и несколько секунд сидела, держа пальцы над клавишами. Потом вздохнула, протянула руку и взяла подкову.
– Джимми говорил мне, что ты играешь, – сказал Текс.
Она провела пальцем по левому краю подковы. Там была едва заметная трещинка. Точь-в-точь как на следах, которые она обнаружила в тот день на горе. «Кто-то отсюда, – подумала она с горечью. – Это был кто-то отсюда».
– Я сам играю немного, – сказал Текс. – На тромбоне.
– Да?
Кто-то следил за ней, шпионил. И подсыпал ей что-то в питье.
– Угу. – Он сдвинул на затылок свою ковбойскую шляпу и прислонился к пианино, сунув большие пальцы под ремень. – Ты, я слыхал, прошла в новом обличье полевые испытания?
– Быстро до тебя дошло.
– И как, ничего?
– Ну, я же здесь, верно?
Текс кивнул.
– Я говорил, нечего было беспокоиться. Тех, кто приходит с жалобами, фараоны обычно не проверяют. А даже и проверили бы, – у тебя отпечатки пальцев точно такие же, как у них в картотеке на Глорию Беннет. Мы стараемся ничего не упускать.
Сара никак не могла раскусить Текса Боудина. Он был общительнее, чем Уолт и большинство остальных обитателей Убежища. Он постоянно улыбался и, казалось, получал от жизни не меньшее удовольствие, чем Ред. И все же с ним она не могла чувствовать себя вполне свободно. Не только из-за его небрежной, холодной самоуверенности, граничившей с наглостью. При нем у нее всегда появлялось такое ощущение, словно ее выставили напоказ. Словно он все время присматривается, ждет, что она сделает дальше. Может быть, в этом все дело. Если Ред был похож на актера, плохо знающего роль, то Текс
– на зрителя, который ухмыляется про себя при всякой его ошибке. Занимая в Убежище пост заместителя Джейни, он, казалось, перенял от нее частичку ее устрашающей отстраненности.
– Ред считает, что это нападение устраивал не Кеннисон, – сказала она.
Текс подумал.
– Угу. Возможно. А ты как думаешь?
– Не знаю, – помедлив, ответила Сара. Если не Кеннисон, то, может быть, кто-то из его коллег? Они с Редом пришли к выводу, что члены Общества Бэббиджа в этой критической ситуации начинают действовать кто во что горазд.