В стране снежных бурь
Шрифт:
Для того чтобы только выжить, им следовало оставаться на одном месте и приложить всю энергию к созданию запасов продовольствия, топлива и шкур карибу — для одежды и укрытия от непогоды. Любая попытка двинуться на юг пешком с их снаряжением была обречена на провал, так как зима стояла уже не за горами. Выпадал снег, и тундровые пустоши оказывались пустынями — в них нельзя было найти ни пищи, ни крова.
К счастью, день выдался ясный и теплый. Великие равнины выглядели даже приветливыми, а присутствие движущихся стад оленей и шумная суета птиц помогали мальчикам сохранять приподнятое настроение и начать приготовления к зиме.
Прежде всего следовало учесть всё, чем они располагают: охотничья винтовка и к ней девяносто патронов, топор с укороченным топорищем, длинный охотничий нож, два небольших складных ножа, прочная леска с единственным крючком, кусок жаберной рыболовной сети, напильник, весло, которым Джейми пользовался вместо костыля, пятьдесят футов каната толщиной в полдюйма, жестяной «чайный котелок», старая сковородка, прибор для добывания огня, изготовленный Эуэсином, свинцовая пластинка из могилы викинга, около десяти фунтов сушёной рыбы и свежей оленины. Сюда следовало добавить ветхие одеяла и одежду мальчиков, которая была на них. Их галоши и мокасины от длинных переходов по суше почти развалились, а штаны и куртки были тонкие да к тому же сплошь в дырах.
В целом снаряжение оставляло желать лучшего, но Эуэсин был оптимистом.
— Может быть, тут не всё, что нам надо, — говорил он, — но для начала неплохо. Всё, в чём мы нуждаемся, мы можем взять у этой страны. Главное, можем убить оленя, а олень доставит нам кроме пищи и одежды множество полезных вещей.
Джейми посмотрел через плечо в сторону прохода в «оленьей ограде». Там двигался непрерывный поток оленух с оленятами.
— Не пора ли нам начать отстрел? — спросил он с волнением. — Может быть, скоро все олени уйдут.
Беспокойство Джейми можно было понять. Казалось невероятным, чтобы движение с Севера таких огромных масс карибу могло продлиться ещё некоторое время. И было ясно, что для мальчиков эти олени — источник сохранения жизни.
Эуэсин отрицательно мотнул головой. Потом он объяснил, почему не надо спешить. Прежде всего сейчас было бы намного труднее сохранить мясо, чем, дождавшись наступления холодов, сразу его замораживать. Но ещё важнее было другое: крупные олени-самцы, подход которых ожидался, намного ценнее, чем оленухи. Шкура самцов прочнее и лучше во многих отношениях… Быки жирнее. Это жизненно важно, так как каждый, кто пытается пережить северную зиму на чисто мясной диете, должен есть много жира. Жиром можно также заправлять примитивные лампы, а в стране, где зимняя ночь длится не один месяц, любое освещение совершенно необходимо.
Эуэсин считал, что теперь им следовало убить только нескольких оленей и сберечь драгоценные патроны до того момента, когда перекочёвка самцов достигнет высшей точки. Не совсем убеждённый, Джейми согласился ждать. Но у него сразу возникло другое сомнение.
— А как нам быть с топливом для костра? — поинтересовался он.
На этот раз растерялся Эуэсин. Было ясно, что стоит выпасть снегу, как сразу же будет невозможно собирать достаточное количество веток карликовой ивы для приготовления пищи; об обогреве не могло быть и речи. А другого топлива тут вообще нет.
— Давай не будем волноваться из-за дров, сейчас это не самое главное, — сказал наконец индеец. — Давай решать вопросы по порядку, а не все разом.
— Ладно, — согласился Джейми. — Мне кажется, что прежде всего нам требуется какое-нибудь укрытие; потом достаточное количество продовольствия — надо продержаться до подхода самцов карибу — и, наконец, шкуры для изготовления одежды: морозы не заставят себя ждать.
Эуэсин встал и схватил винтовку.
— Олени дадут нам и первое, и второе, и третье, — ответил он. — Пошли охотиться.
Мальчики зашагали вдоль ряда каменных столбов, пока не достигли прохода в ограде. Олени заметили их приближение, неуверенно отступили и стали топтаться на некотором расстоянии от ограды. Однако животные не были по-настоящему напуганы. Они упорно стремились пройти сквозь ограду и продолжить своё движение на юг.
Ребята скользнули в округлое укрытие в начале прохода, сложенное из камней, и затаились, присев на корточки. Ветра, который мог бы донести до оленей запах человека, не было, и спустя некоторое время стада снова приблизились к ограде. Вожаки ступали осторожно, высоко поднимая ноги. Они задирали головы, раздували ноздри и с громким фырканьем втягивали воздух, стараясь учуять опасность.
— Подождём ещё немного, — прошептал Эуэсин, когда олени подошли вплотную. — Пусть они забудут о нас. Вот тогда мы сможем выбрать стадо нам по вкусу.
Старая оленуха, сопровождаемая двумя оленятами, храбро бросилась в проход и галопом помчалась на юг. Следом за ней двинулись мелкие стада. Через несколько минут поток животных снова стал плотным и непрерывным.
Джейми начал считать проходивших оленей, но, досчитав до тысячи, махнул рукой на это бесплодное занятие.
— Никогда не думал, что даже во всём мире наберётся такая масса оленей! — прошептал он.
Эуэсин промолчал. Вместо ответа он сжал руку Джейми и кивнул в сторону медленно приближавшегося плотного стада голов в шестьдесят. Это были в основном молодые, упитанные оленухи с лоснящимся мехом. Одни оленята трусили позади своих матерей, другие стремительным броском обгоняли их и шли впереди стада.
— Вот это то, что требуется! — пробормотал Эуэсин. — Я буду стрелять, а ты приготовься добить подранков, когда я прекращу огонь!
Возбуждённый Джейми всё же ощутил острое нежелание убивать приближавшихся оленей. Они были такие доверчивые, такие величественные и полные жизни, что одна мысль о предстоящей бойне была ему ненавистна.
— Обязательно ли нам убивать именно маток? — прошептал он просительно. — Что будет с их оленятами?
— Забудь об этом, — отрывисто бросил Эуэсин. — Мне это отвратительно не меньше, чем тебе. Но с оленятами ничего не случится. Они уже достаточно взрослые, проживут самостоятельно.
Спорить было не время. Стадо втянулось в проход. Стоявший на коленях Эуэсин подался всем телом вперёд, для устойчивости положил винтовку на камень и начал стрелять. Быстрыми, но меткими выстрелами он свалил двух шедших впереди животных, затем, повернувшись вполоборота, подстрелил ещё трёх оленух в хвосте стада. Олени в середине стада отпрянули назад и испуганно зафыркали, но не обратились в бегство, так как спереди и сзади путь был отрезан телами мёртвых животных. Некоторые стояли как вкопанные на месте, и их большие глаза искали признака опасности. Они поняли, что случилось, лишь когда запах свежей крови достиг их чутких ноздрей. Тогда олени бросились врассыпную, — но было поздно. Винтовочные выстрелы следовали методично и быстро один за другим. Когда стадо вырвалось из смертельной западни, на каменистой земле осталось лежать девять трупов, а около них растерянно бегали три оленёнка.