В страну волхвов
Шрифт:
— Ваши документы, господа.
Вацлав подал подорожные и пропуска.
Стражник придирчиво осмотрел бумаги, только что на вкус не попробовал.
— Держите путь в Трехречье через Светлогорию, — сказал он. — Странный маршрут. Гораздо логичнее, да и быстрее, доехать до Угории по границе, а там — короткий переход через Угорию и Гуцулию и вы попадаете прямо к столице.
Вацлав пожал плечами.
— Ну ладно, это ваше дело. Только не забудьте отмечать в проездных документах возможные изменения маршрута.
— Ну, я же говорил, что нам надо налево, — ворчливо заметил Горислав.
— Это им — налево, — отозвался пограничник. — Вы уже приехали. Подъезжайте к постоялому двору, — он указал на длинное двухэтажное здание в двух шагах от них, — устраивайтесь, и подходите к господину Гойко. Он главный по купле-продаже литературы в этих местах.
Горислав вздохнул.
— Ну что ж, тогда будем прощаться. Жаль, что я не могу довезти вас до Светлогории.
— Что поделаешь, — вздохнул Милан.
— Спасибо, Горислав, ты и так здорово помог нам, — почти что искренне сказал Вацлав и крепко пожал протянутую руку.
— Да, господа, на площади вы сможете сесть в пролетку, — любезно заметил стражник.
— Восьмимерную? — Милан резко оживился.
— Нет, обычную, — понимающе улыбнулся пограничник. — Восьмимерные так часто не останавливаются.
Вацлав огляделся, улыбнулся и проговорил:
— Ну что ж, пойдем, Милан. Бери вещи, и идем. Прощайте, господа. До свидания, Горислав, может, еще увидимся.
Милан нырнул в повозку за вещами, они вышли на тротуар, и пошли к площади.
Это была самая обычная городская площадь. Восьмимерная дорога скрылась под землей, и о границе напоминали только необычные названия и марево за домами. Названий было четыре. Сама площадь называлась Трехсторонней Верхневолынской, а по сторонам площади, граничащим со странами, значились названия — Верхняя Волынь, Эллада и Светлогория. Милан даже запутался в вывесках.
— Интересно, а сами они тут что-нибудь различают?
— Не думаю, — серьезно ответил Вацлав. — Вероятней всего, они и сами не знают, кто под какой вывеской живет.
— А как же они друг друга находят?
— Вероятно так же, как ты находил дорогу от кухни в библиотеку у меня дома. А у меня там вообще указателей нет.
Они перешли на Светлогорскую сторону.
— Пойдем или поедем? — спросил Вацлав.
— Как скажете, — пожал плечами Милан. — Я бы прогулялся.
— Ну что ж, пошли, — согласился маг, и Милан сообразил:
— Вы спросили мое мнение из-за вашей клятвы?
Вацлав улыбнулся.
— Да, в общем, нет. Я не давал обета поступать исключительно так, как хотят мои спутники. Это было бы бессмысленно. Если хочешь делать исключительно то, что тебе говорит кто-то другой, то нужно не в Трехречье идти, а устроиться лакеем в ближайшую гостиницу.
— А можно просто жениться, — предложил Милан.
— Вспомнил женскую руку, о которой так тосковал Горислав?
— Да. Со скалкой.
Вацлав хохотнул.
— Видишь ли, мой мальчик, здесь можно и просчитаться. Некоторые женщины, к счастью немногие, хотят, чтобы ими руководили.
— Ну и что? — удивился Милан. — Это же только упрощает ситуацию. Вы женитесь, и, исполняя желание жены, руководите ей. В результате вы живете как хотите, и соблюдаете обет.
— О, да ты становишься настоящим философом, — засмеялся Вацлав.
— Жаль даже, что вы и в самом деле не дали такого обета, — со вздохом продолжил Милан. — Тогда бы мы совершил наше путешествие с большим комфортом в вашем экипаже.
— И где ты был раньше? — засмеялся маг.
— Да я-то был у вас дома. А вот где вы пропадали — это и в самом деле вопрос.
Вацлав чуть поморщился.
— Деньги на дорогу зарабатывал.
Милан с раскаянием посмотрел на него.
— Простите, Вацлав, я не должен был спрашивать. Это ведь я ваш секретарь, а не наоборот. Вот если бы вы и в самом деле дали обет делать, что скажут другие...
— Тогда бы я остался в Медвенке, Милан, и не нуждался бы в секретаре по философским вопросам. К тому же, с твоей стороны было бы не очень-то вежливо устраивать мне форменной допрос, зная, что я не могу уклониться от ответа.
— Ничего, Вацлав, я бы отнесся к вопросам вежливости философически.
— Ну, надо же! — восхитился маг. — Как дорожные неурядицы способствуют развитию философского мировоззрения! Надо бы рекомендовать это в качестве последнего семестра на филфаке!
— Боюсь, что ваш друг Горислав не сможет обслужить всех желающих, — возразил Милан.
— Он мог бы открыть курсы и учить этому.
— Что вы, Вацлав, это надо впитать с молоком матери!
Через два часа, как и обещал пограничник, они дошли до перекрестка. Вацлав подошел к пограничникам и спросил, каковы здесь порядки для пешеходов. Стражник презрительно оглядел их с ног до головы и указал на боковую дверь.
Вацлав и Милан вошли в дверь и вместо помещения, которое они ожидали увидеть, оказались на обочине дороги. На шоссе стража проверяла документы путников в шикарной повозке. Им же велели ждать своей очереди.
Очереди не было. Прошла одна повозка, за ней другая. Вечерело. Небо окутали плотные облака.
— Кажется, дождь собирается, — уныло проговорил Милан.
Вацлав посмотрел на секретаря и подошел к ближайшему пограничнику, на ходу вынимая бумажник.
— Вы не подскажете, где я мог бы обменять деньги? — вежливо спросил он.