В субботу рабби остался голодным
Шрифт:
— Хорошо. Тогда другое. Насколько я понимаю, Хирш очень любил свою жену. Он приобрел страховой полис на весьма ощутимую сумму — одно это уже свидетельствует о том, что он заботился о ее материальном и прочем благополучии. Неужели он покончил бы с собой, не оставив никакой объяснительной записки?
— Да такое случается сплошь и рядом. Иногда записка обнаруживается потом, иногда ее находит и припрятывает заинтересованная сторона, если вы понимаете, о чем я. А бывает, что они специально не оставляют записки в надежде, что это не сочтут самоубийством и можно будет получить страховку.
— Но в его поведении вообще ничто не указывало на то, что он может совершить самоубийство.
— Откуда мы знаем? Откуда нам известно,
— Что вы хотите этим сказать? — спросил рабби.
— Только то, что он мог уже давно подумывать о самоубийстве, а бутылка водки, которая вот таким образом попала к нему в руки в Судный день, — скажем, она могла послужить чем-то вроде знака…
— Более вероятно, что она послужила поводом утолить жажду, которая никогда его не покидала, — парировал рабби. — Мы знаем, что он распаковал бутылку, когда стоял на обочине. Если он начал пить прямо тогда, то к моменту возвращения домой, очевидно, уже изрядно в этом преуспел.
— И тем не менее он ухитрился проехать еще добрых десять миль и вписал машину в гараж так точно, что не зацепил ни стены, ни мусорного бака?
— Это и есть ваш аргумент? — спросил рабби. — Что он сумел въехать в гараж, ни на что не наткнувшись?
— Это, — ответил Бим, — а также тот факт, что он достаточно соображал, чтобы выключить фары, но оставить работающим мотор, выйти из машины и опустить гаражную дверь, а потом вернуться на переднее сиденье. Если он был пьян и не сознавал, что делает, зачем он вернулся в машину? Почему было не пойти прямо домой? Он же знал, что какое-то время будет там один. Может, он и не ходил регулярно в синагогу, но, думаю, ему было известно, что в ваш Йом-Кипур служба заканчивается не раньше десяти.
— У алкоголиков часто бывает свое мнение насчет того, где можно пить и где нельзя, — вставил Лэниган. — Возможно, свой дом он считал одним из запретных мест. Собственно говоря, после того, как он закрыл гаражную дверь, зачем ему вообще было садиться на переднее сидение? Вы говорите, он собирался покончить с собой и, возможно, хотел отключиться с помощью алкоголя, так как угарный газ действует быстро. Почему бы тогда не сесть на заднее сиденье, которое не только удобнее, но и ближе к двери гаража?
Бим пожал плечами.
— Дело привычки, возможно. Важно то, что он был достаточно трезв, чтобы все это проделать: зарулить в тесное пространство между мусорным баком и стеной гаража.
— Минутку, — вмешался рабби. — Какого типа этот мусорный бак, шеф? Похоже, что он из этих новых, пластиковых.
— Так и есть, рабби. Это красный пластиковый бак с крышкой, на двадцать галлонов [38] .
— Полный или пустой?
— Он должен был быть пустым, Дэвид, — сказала Мириам. — Это была пятница.
38
1 галлон (американский) — 3,785 л.
И она пояснила Биму, что мусор из домов с четными номерами вывозят здесь утром в пятницу.
— Обычно мужья выставляют на улицу полные баки вечером в четверг, а жены на следующее утро вносят пустые обратно.
— Леди права, — сказал Лэниган. — Бак был пустой.
— Ну и что?
— Так вот, есть разница, — начал рабби, и его голос постепенно стал приобретать бесстрастный лекторский тон. — Есть разница между полным баком и пустым, и еще большая разница между баком из оцинкованного железа и баком из пластика.
— Вы что — собираетесь попотчевать нас одним из этих ваших талмудистских трюков, рабби? Как вы там это называете: пил… как там?
— Вы имеете в виду пилпул? А почему нет, если это поможет нам добраться до истины?
Лэниган усмехнулся.
— Талмуд, — пояснил он Биму, — это еврейская книга Закона. У них есть особый способ доказательства, который рабби однажды на мне испробовал. Этот пилпул — что-то вроде казуистики, которая…
— Скорее это выявление тонкого различия, — сказал рабби с оттенком упрека.
— Что ж, я не против тонких различий, — снисходительно заметил Бим. — Но какая разница — пустой бак или полный, оцинкованный или пластиковый, или какой там еще?
— Фактически здесь четыре варианта. — Рабби встал со стула и, засунув руки глубоко в карманы брюк, начал вышагивать взад-вперед по комнате. — Бак может быть железным — пустым или полным, и он может быть пластиковым — опять же пустым или полным. Первое, что нужно рассмотреть, — это разница между полным баком и пустым. Полный бак обычно тяжелый, и его относительно трудно сдвинуть с места. Пустой бак легкий. И именно поэтому, конечно, полный бак на тротуар обычно выносят мужчины, в то время как занести пустой бак обратно может и женщина — это не потребует от нее больших усилий. Так вот, если бак был полным, то его действительно можно считать неподвижным препятствием. Трезвый человек понимает, что врезаться в такой бак — все равно что врезаться в стену. Ну, а если бак был пустым? Тогда он сравнительно легкий, и если задеть его машиной, то, кроме одной-двух царапин, с ней ничего страшного не произойдет. А с баком? Даже если он опрокинется, из него ничего не вывалится. Но! — и рабби предостерегающе поднял указательный палец. — У трезвого водителя проблем не будет в любом из этих случаев. С каждой стороны машины — пространство больше фута, то есть достаточно места даже для водителя моего уровня. Ну, а пьяный водитель? Допустим, у него были бы проблемы, — рабби сделал паузу, — если бы это был полный бак. Но он знает, что бак пустой…
— Минуточку, — прервал его Бим. — Откуда он это знает?
— Оттуда, разумеется, что бак находится внутри гаража. Если бы он был полным, то стоял бы на тротуаре, куда Хирш его поставил накануне вечером. Итак, у нас есть человек, который ставит машину в тесный гараж. Он знает, что с одной стороны он должен не зацепить стену гаража, а с другой стоит всего лишь пустой бак. Будучи даже лишь наполовину трезвым, он мог подсознательно понимать, что на самом деле это не препятствие. Возможно, он все-таки старался не столкнуться с ним, и то, что он проехал между баком и стеной, как будто свидетельствует о его относительной трезвости. Но, — и рабби снова поднял указательный палец, — это был не оцинкованный бак, на котором могла остаться вмятина от удара крылом автомобиля и который, в свою очередь, мог повредить машину, а пластиковый бак — пустой пластиковый бак, который от удара пружинит или отлетает в сторону.
Голос рабби приобрел талмудистскую монотонность, а указательный палец стал чертить в воздухе круги в соответствии с ритмом речи.
— Значит, если человек не боится задеть оцинкованный бак, так как знает, что он пустой, то аль ахас каммо ее каммо… — Запнувшись, рабби улыбнулся. — Извините, я увлекся. Это древнееврейское выражение, обычное для талмудистской аргументации. Оно значит… э-э… «куда как более». То есть: куда как более вероятно, что он проигнорирует пустой пластиковый бак. — Рабби повернулся к Лэнигану. — Раз уж вы проявили к этому интерес, то скажу: такой ход рассуждений очень часто встречается в Талмуде. Он называется каль ве хомар, что означает «легкий и тяжелый», и заключается в том, что там, где применим один аргумент, то другой — того же рода, но более весомый — применим тем более и даже может считаться доказательством. Итак, с нашей точки зрения пустой пластиковый бак представляет собой не большее препятствие, чем пляжный мяч. Хирш вполне мог и задеть его, а бак вполне мог отскочить от бампера и остаться в том положении, в каком его нашли.