В такт твоей музыке
Шрифт:
— Всё нормально. Я тебе верю. Да и не было ещё у тебя такой задачи, с которой ты не справился, — пытаюсь подбодрить его.
— Тебе то откуда знать ты же ничего не… Стоп. Погоди-ка. Ты вспомнила что-нибудь? Клетки-клетками, но мы же тут за память вроде как боремся, — Женька оживился и подошёл ко мне ближе.
И тут ко мне приходит осознание что я и вправду помню. Всё помню. Знакомство. Песни. Концерты. Ежегодные приёмы у Павловых. Показательные шоу династии в узком кругу спонсоров и прочей элиты. Маму. Папу. Детство. Все шишки, ссадины, синяки, шрамы. Как физические,
Кадры из жизни проскальзывают в голове кинолентой и загружаются в мой мозг. Сама не замечаю, как вскакиваю с места на кровати и сидя осматриваюсь по сторонам неизвестно в поисках кого. Хотя нет. Вру. Знаю в поисках кого. Стаскивая с себя все датчики, смотрю на Женю.
— Где Петя?
Хрипота, головная боль, слабость всё, кажется, проходит само собой. Сердце начинает бешено биться, впуская адреналин в кровь.
— Сейчас позову, — понимающе кивает Женя и удаляется.
Мне хотелось увидеть друзей, родителей, родственников. Я так по всем соскучилась. Только это всё потом. Сейчас меня волновало только одно.
Как только дверь отворяется заходит Петя. Теперь начинает казаться что сердце замирает, я даже забываю, как дышать. Слезы катятся по щекам сами собой от переизбытка чувств.
Глаза медленно и тщательно изучают Петю с ног до головы, словно ищут подтверждение того, что это он. Тот самый. Мой.
Внимательным взглядом, привычными до боли для нас переглядками не могу перестать на него смотреть. Вижу, как и он и в моём взгляде что-то ищет, как и всегда.
Казалось, что время остановилось и мы имели необыкновенную возможность любоваться друг другом вечность. И пусть в этом стоп кадре, казалось, прошёл уже час, но секундная стрелка сделала всего лишь пару еле уловимых движений.
В несколько быстрых и решительных шагов Петя оказывается рядом со мной. Он мягко утыкается лбом в меня, и мы молчим. Без слов всё понятно. Петя нежно проводит рукой по моей щеке смахивая слезы, и я кладу свою ладонь на его сверху. Все прикосновения кажутся такими проникновенными, что с ярким трепетом отзываются в душе. В этот момент чувствую себя настоящим воплощением нежности, готовым отдать океан любви, который в ответ приласкают и обогреют.
Мы переплетаем наши пальцы. Петя чуть отстраняется, чтобы снова посмотреть мне в глаза. Кажется, будто он сам себе не верит. Не верит в происходящее. С долей сомнения, хмуря брови и ища в моих глазах ответы, Петя натыкается на действительность снова и снова. Я всё помню. Я его. И это правда.
Кажется, он и сам сейчас вот-вот растрогается от переизбытка эмоций, но ещё держится. Это же мой Павлов. Мастер сдержанности, когда ему это нужно.
Мы общались взглядами, прикосновениями, без слов. Слова были лишними. Того что чувствует сердце, по-настоящему не опишешь. О глубине внутреннего трепета не расскажешь. Это можно только почувствовать. Это энергия. Её можно попробовать передать. И если тот, кто на второй стороне, будет готов принять твои импульсы, то всё получится.
Когда эмоции изнутри начинают разрывать ментальное тело на сотни маленьких кусочков, образуя комок напряжение в
Ещё один способ красноречиво заявить о своих чувствах. Каждый из нас этим поцелуем старался выразить всю силу разрывающей тоски. Будто мы не виделись столетия, сохраняя свою любовь до этого момента. Петя точно никогда так не целовал меня, а я никогда так не целовала его. Настолько бешено, настолько искренне и жадно, общаясь периодически стонами от непередаваемого удовольствия.
Чувства переливали за край, бурлили, кипели, настолько сильно, что пресловутое сравнение с чайником было бы оскорблением. Мы растворялись, друг в друге становясь единым целым. Я упустила те моменты как притянула за шею его к себе, как его руки прошлись по моей спине заставляя меня выгнуться прижимаясь к нему плотно-плотно всем телом. Упустила, когда это произошло, но прочувствовала. Каждой клеточкой своего скучающего по нему тела.
Когда мне захотелось привстать, чтобы быть к нему ещё ближе в голову ударило головокружение, а к телу вернулась слабость. Я опёрлась о его плечо, чтобы не упасть и мы остановились. Утыкаясь Пете в грудь, чувствую, как его рука нежно гладит меня по голове.
— Ты ещё слаба, — заботливо шепчет Петя мне на ухо.
— Я скучала, — только и удается мне сказать.
— Я уже понял, милая. Я тоже, — судя по голосу улыбается.
— Мироощущение пока какое-то странное, — честно признаюсь я. — Я вроде всё вспомнила, но сознание немного путается. Над чем вы сейчас работаете?
Пытаюсь мысленно соединить воспоминание прежней себя и той, что стала после введения сыворотки. Дается это дело немного с трудом и начинает раскалываться голова.
— Лия… Меня, конечно, разрывает от любопытства и эмоций. Я хочу тебя просто измучить миллиардом вопросов, но… Тебе нужно прийти в себя. Дай себе время, — просит Петя.
— Ты прав. Я, как всегда, гоню коней и мне нужно решить задачу здесь и сейчас, — со стоном вздыхаю, понимая, что мне не получить желаемого. — Не бери меня с собой на рыбалку.
Петя сначала замирает в замешательстве, а потом тихо смеется. Чувствую, как сдержанно подрагивает его грудь.
— Ты головой не ударялась нигде пока меня не было рядом? Какая рыбалка? Будто я туда ходил.
— Да я не про это. Про то что выдержки у меня никакой. Не представляю, как сидела бы и ждала пока клюнет. Мне кажется, я скорее бы нырнула в воду и гоняла рыбу голыми руками, — объясняю ему.
— Ах ты про это, — улыбается Петя. — Зато ты не боишься брать всё в свои руки и решаешь задачи оперативно. Лучше рассуждай так.
Отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. Даже не верится, что мы просто мило беседуем, как и всегда это делали. Ловлю тёплый взгляд этих удивительных серо-голубых глаз. Давно я этого взгляда не видела. Очень давно. И как же сильно мне его не хватало.
— Я люблю тебя, — из моих уст это прозвучало так органично и естественно, будто самая простая истина. — Просто не хотела, чтобы ты сомневался и думал обратное.
— Я и не сомневался. Даже когда ты к Стасу прилипла не сомневался.