В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
Гарнизон барбакана возле моста героически сопротивлялся около часа, ценой своих жизней задержав противника. Командир барбакана, мессир де Бюэй, на все уговоры о сдаче в плен отвечал отказом. Понимая, что задерживаться больше нельзя, граф де Мёлан приказал своим стрелкам практически в упор расстрелять оставшихся раненых, но еще сопротивлявшихся защитников.
Когда его армия прорвалась через мост в город и рассыпалась по улочкам, грабя и поджигая дома, остров Сите был практически готов продержаться еще несколько часов.
Дело в том, что де Бюэй, понимая, что он все равно погибнет или попадет в плен, с начала атаки отвел сто копейщиков и всех стрелков на остров, за старые стены, дав им укрепиться, ценой своей жизни и еще двадцати молодых рыцарей, не считая их слуг и оруженосцев. Но, это не самое главное. Один из конных стрелков успел в суматохе проскочить через ряды атакующих и сумел добраться в замок Монкруа. Его, раненого в спину стрелой из тяжелого арбалета и обливающегося кровью, бережно сняли с коня.
– Париж атакован…, – успел прошептать он, прежде чем умер от потери крови.
Годфруа де Леви понял, что наступил час истины. Оставив в замке только арбалетчиков, он посадил на коней и мулов всех копейщиков и вместе с сотней рыцарей, что было большим риском, бросился в контратаку на Париж.
Граф де Мёлан рассчитывал на быстрый успех, который могла ему обеспечить внезапность. Но, он прекрасно понимал, что может быть подвергнут атаке с тыла. Тогда он отделил от отряда всех копейщиков и брабантских пехотинцев для обороны захваченного моста через Сену.
Гарнизон крепости на острове Сите к этому моменту был занят обороной. Восемьдесят рыцарей, пятьдесят арбалетчиков и около сотни копейщиков, завалив ворота крепости Сите, отбивались от атак конных рыцарей графа.
Но, силы были неравные и, вскоре, они стали отступать в глубь острова, рассыпаясь на мелкие группы. Враг стал их преследовать, увлекаясь погоней и грабежом. Сразу же в нескольких местах загорелись дома на острове, среди которых одним из первых запылал домик Сугерия и, находившийся от него неподалеку, дворец епископа Парижского.
Контратака Годфруа и его людей была настолько нагла и стремительна, что копейщики и брабантцы буквально были сметены в воды Сены, толком не успев задержать рыцарей. Отряд разбился на три части, приблизительно по сто человек в каждой, и бросился на врага. Годфруа издали увидел, как в зареве разгоравшегося пожара мелькнуло знамя графа Робера де Мёлан. Он пришпорил своего боевого коня и кинулся на него.
Граф де Мёлан и его люди опешили, увидев крупный отряд конных рыцарей, несомненно, французов, несомненно, из замка Монкруа, пришедших на помощь осажденным на острове воинам. В их рядах возникла небольшая паника, я бы сказал – нервозность, но она быстро прошла, уступив место боевому азарту и исступлению. Отряды столкнулись, перейдя в рукопашную конную схватку.
Французам повезло чуть больше, чем врагу. У них были копья, которые они и пустили в ход, выбив порядочное количество воинов противника. Но, затем сказалось превосходство графа де Мёлан в конных рыцарях, имевших над копейщиками, пусть и посаженными на коней, огромное преимущество в опыте и умении конного боя.
В это время гарнизон осажденного острова Сите, понимая, что спасти королевский дворец и остальные строения не удастся, решился вырываться из окружения и ударил напролом через ворота.
И вот, в пылу боя на узких кривых парижских улочках, озаренных факелами горящих домов, треском копий и криками воинов, Годфруа де Леви столкнулся лицом к лицу с графом Робером де Мёлан.
Это был крепкий мужчина сорока с небольшим лет, черноволосый, с грубыми чертами лица и крупным мясистым носом. Вороной конь графа вынес его прямо на рыжего фламандского иноходца де Леви. Увидев перед собой герб сенешаля Дре, де Мёлан злобно выругался и, выхватив меч из ножен, атаковал де Леви.
– Мёлан! Мёлан! – Прокричал он свой девиз, поднимая коня на дыбы.
Годфруа обрадовался, наконец-то перед ним один из опаснейших врагов короля Людовика, вассал английского короля Генриха, доставивший столько проблем его повелителю. Злоба на графа, атаковавшего столицу королевства, была столь велика, что Годфруа, не задумываясь, поскакал ему навстречу. Тем более, переживание о том, что он не смог сберечь город от разгрома и пожара, давило на де Леви, петлей сжимая его горло.
Рыцари сошлись в рукопашной схватке. К этому моменту весь бой рассыпался на отдельные поединки, лишь в нескольких местах французские копейщики более компактными группами отбивались от врагов.
Граф мощным ударом своего меча почти разрубил щит де Леви. Но его меч застрял в нем на небольшое мгновение, дав возможность Годфруа ответить не менее мощным ударом, пришедшимся по шлему графа. К несчастью для де Леви, удар прошел немного вскользь, только сбив шлем с головы графа, но, тем не менее, немного контузил его.
Годфруа отбросил треснувший щит и, выхватив свой боевой шестопер для конного боя с удлиненной рукоятью, стал наносить удары мечом и шестопером. Граф стал прикрываться щитом. Он был без шлема, его голова гудела от мощного удара де Леви. В свою очередь, левая рука Годфруа после удара по щиту мечом, стала неметь и медленно, но неуклонно, терять силу и подвижность.
Плечо пронизывала нестерпимая боль. Де Леви стиснул зубы, лучше умереть, чем отступить, стал биться насмерть. Ему страшно не хотелось смотреть в глаза королю, чей город и дворец он позволил безнаказанно сжечь врагу.
И вот, когда его левая рука почти отнялась, он сумел последним ударом шестопера отклонить щит де Мёлана. Граф немного покачнулся в седле на мгновение, потеряв координацию. Этой малости хватило Годфруа для мощного рубящего удара мечом по незащищенной голове графа. Граф покачнулся в седле и, взмахнув руками, словно птица, пытающаяся взлететь, привалился на круп своего коня.