В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
Филипп решил не откладывать вопрос в «долгий ящик», сказав герцогу правду:
– Гильом. Я, кажется, полюбил ее…
Гильом открыл рот, постоял так мгновение, потом хлопнул себя по ногам и засмеялся:
– Сир! Кузен и друг! Я тебе – не соперник! Флаг тебе в руки, сир! Удачи в бою!..
– Так значит, ты не против? – Удивился Филипп.
– Бог с тобой, король Филипп! Неужели ты думаешь, что твой верный друг, вассал Гильом Аквитанский станет поперек дороги тебе? Глупость! Бертрада – просто золото! Я бы и сам, клянусь Святым Валери – покровителем Пуату, приударил бы за ней! Молодец, мой сир, кузен и человек с отличным вкусом!
Филипп прекрасно понимал, что этими словами немного ранил впечатлительного герцога Гильома. Он вздохнул и произнес:
– Это больше, Гильом. Я полюбил ее…. Полюбил больше жизни.
Гильом поклонился Филиппу, потом, положив ему руку на плечо, сказал:
– Папа Римский и все соседи просто с ума сойдут от злости и злорадства! Готовься, мой король, но знай и помни – пока я жив, ни одна «тварь» на моих землях не произнесет ни единого плохого слова в твой адрес! Ты – настоящий мужчина! Взял, и решил!!!
Филипп простился с герцогом и поехал домой. Его сердце вместе с радостью признания любви охватила какая-то смутная тревога, но, не за себя, а за своих детей, свое потомство…. Он плюнул. Он все решил для себя! Миру остается только признать его право на свободное решение в пользу любви…. Чего бы это не стоило….
Филипп возвращался в прекрасном настроении. Он насвистывал какую-то мелодию себе под нос, рассеянно отвечал на вопросы своего брата Гуго де Вермандуа и других попутчиков, шутил невпопад, не раз вызывая краску на лицах знатных сеньоров королевства, которые ехали вместе с ним.
Король еле дотерпел до момента, когда граф Гильом де Невер и виконт Эд-Эрпен де Бурж, уговорив герцога Бургундии немного погостить у них, оставили эскорт Филиппа на развилке дорог, одна из которых шла на Орлеан, а вторая, немного петляя, уходила на Бурж и Невер.
Гуго де Вермандуа увязался с ними, чему не сильно противился Филипп. Все его мысли теперь были только о прекрасной графине Бертраде. Расставшись с ними, Филипп погнал свой эскорт как можно скорее в Орлеан – большой королевский город и крепость, расположенный на Луаре.
Во дворце Филиппа встретила его жена, королева Берта Голландская, что сразу же погасило романтический настрой короля. Он кисло улыбнулся, холодно и отстраненно приветствовал ее и пошел к себе в комнату, сославшись на усталость.
Берта Голландская, его жена и мать его детей, не была любима королем ни единого дня. Это была несчастная жертва династического брака, вся функция которой сводилась к рождению наследника престола. Она, как и все ее фламандские родичи, быстро располнела, расползлась до невероятных размеров, чему сильно поспособствовали частые роды. Вся ее жизнь была одной сплошной тоской, тоской жуткой, постоянной, ноющей и неизбежной. Единственной отдушиной в жизни Берты был молодой принц Людовик, в котором она просто души не чаяла, лаская и балуя его. Эта любовь к ребенку заменила ей практически весь мир, который она и не видела толком. Практически не присутствовала на приемах, устраиваемых ее супругом – королем Франции в честь знатных соседей или по важным праздникам. Берта большинство своего времени проводила в молельне, объезжала монастыри, аббатства, стараясь убить серую и беспросветную скучную жизнь нелюбимой жены короля.
Филипп переоделся, умылся с дороги и понял, что больше так жить не может и он. Его «пустота» души вдруг была заполнена до самых краев Бертрадой, ее глазами, смешливым взглядом, переливчатым смехом, бархатистостью кожи. Всем! Всем своим телом и душой Бертрада заполнила сердце и мысли короля Филиппа. Он понял, что влюблен, жутко влюблен, влюблен до безумия, до исступления, до дрожи в руках и ночах. Он влюблен…
Грустно вздохнув, Филипп вдруг решился на страшное. Он решил… расстаться с Бертой.
«Но, как это сделать? Развод? Практически невозможно! Папа Римский, вряд ли, позволит утвердить развод короля Франции…. Да и что сказать, как объяснить причину развода?
Да. Просто кошмар! Тут, того и гляди, отлучат меня от церкви, как герцога Гильома Аквитанского! Но, ему хорошо! Он богат, знатен, у него мало врагов. Все его вассалы имеют земли, значительно меньшие, чем он. А у меня? Меня же просто разорвут на части соседи! А, плевать…» – решил Филипп.
Он позвал слугу и попросил, чтобы он передал его жене – королеве Берте следующее:
«В виду крайней необходимости повелеваю тебе, Берта Голландская, немедля выехать в замок Монтрейль и находиться в оном замке до особого указания короля, твоего любящего супруга…»
Филиппа прямо мороз по коже пробил. Такого цинизма он еще не позволял в своей жизни! Ближе к ночи, король услышал стук копыт и скрип повозки, увозившей его супругу Берту далеко на север королевства, практически к границам с Фландрией и Понтьё…
Прошло почти три недели после визита короля Филиппа к графу Фульку. На короля навалилось много дел, так что не было свободного времени вспомнить о мимолетной встрече с Бертрадой де Монфор. Шамбриэ и остальные дворцовые служащие, буквально, завалили Филиппа горами королевских ордонансов, бумаг, указов, требующих неотложного внимания короля.
Бертрада «приходила» к Филиппу ночами, заставляя его, раз за разом, вспоминать их встречу во сне. Только, на этот раз, красавица графиня была совсем иной. Абсолютно раскованная, совершенно не жеманная, манящая, упоительная и зовущая Бертрада творила во сне с Филиппом такое, что даже «умудренный» амурными подвигами король не мог себе представить. Он просыпался, грустно вздыхал, понимая, что это только сон, с явным отсутствием аппетита завтракал и «погружался» в дела. Его приближенные, де Немур и де Вилльбеон просто диву давались – таким они давненько не видели своего короля!
Но, однажды, сон превратился, наконец-то, в явь. К королю, завтракавшему на открытой террасе своего дворца, вбежал молоденький конюший – мальчишка лет одиннадцати, практически сверстник его сына Людовика. Юный рыжеволосый конюший, смутившись своей поспешности и наглости, с какой он буквально вломился к Филиппу, густо покраснел, упал на колени и срывающимся от волнения голосом произнес:
– Сир! Ваше величество! К Вашему величеству прибыл Его светлость граф Фульк де Анжу!..
Филипп чуть не подавился от неожиданности. Он оставил недоеденным свой завтрак, поспешно вытер губы и руки салфеткой, расшитой его вензелем, удивленно посмотрел на мальчика и переспросил: