В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
– Если все пройдет гладко и останутся силы и желание, можно и в Овернь, там сами сориентируетесь у местного епископа, кто ему более всего насолить успел. Только не лезь, прошу тебя, сынок одновременно на двух или трёх сеньоров в одной местности. Неравен час, они объединятся и натворят беду какую-нибудь с тобой или с кем из епископов. Папа Римский меня тогда живого похоронит и отдаст корону какому-нибудь уроду, не приведи Господь, – король перекрестился, – типа покойного Гильома Завоевателя, такого же деятельного авантюриста. С богом, сын мой Людовик. Собирай армию, небольшую, но мобильную и шуструю. Бери всю свою молодежь, произведи несколько оруженосцев из средних и мелких родов в рыцари, они тебе голыми руками стены у врагов разберут, и в поход. Как раз, после Светлого Христова Воскресенья и начнешь…
Окрыленный и благословленный отцом, принц, не мешкая, приступил к формированию отрядов. Затраты оказались довольно внушительными. Так, экипировка одного конного арбалетчика принца обходилась в целых 4 турских ливра. Цифра довольно существенная по тому времени, а включала она шлем-шапель, короткую кольчугу с капюшоном-хауберком, стеганый подкольчужный камзол «гамбезон» или «пурпуэн», сапоги и перчатки из воловьей кожи, арбалет с комплектом в 50 стрел различного назначения, включая зажигательные стрелы, большой щит-павез для укрытия при стрельбе, короткий меч и средний топор. Две лошади, включая вьючную лошадь, стоили 1 турский ливр. Экипировка рыцаря была дороже, но эти издержки несли сами дворяне, сюзерен же оплачивал только нахождение в его войске, начиная с сорок первого дня, включая сборы. Людовик и его, ставший уже незаменимым советником и консультантом, Сугерий рассчитали, что экономичнее использовать небольшие отряды своих вассалов, рассчитывая преимущественно на однощитовых рыцарей, да младших отпрысков родовитой знати, пришедших служить принцу, в надежде обзавестись ленным владением. Эта категория требовала незначительных затрат на содержание, но предусматривала будущие награждения землями, которых у Капетингов было недостаточно, разве только за счет нарушителей законов и притеснителей. Но этот первый поход был пробным и испытательным, от него зависел весь дальнейший или успех, или провал.
Принц предполагал, что заинтересованные в наведении законного порядка епископы, а также города, желающие получить королевские коммунальные грамоты, позволяющие несколько ослабить власть сеньоров на них, пришлют какое-то число своих вассалов и пешие ополчения, необходимые для штурма и осады замков и донжонов сеньоров-нарушителей.
В серьез же рассчитывать на эти силы Людовик не мог, так как сам несколько сомневался в полном успехе своих планов.
Подведя итог смете предстоящих расходов, Людовик и Сугерий даже несколько испугались, какая сумма могла бы сгореть даром в случае неудачи.
Двести конных арбалетчиков в полной экипировке обходились в тысячу турских ливров.
Для рыцарей принц приготовил, на всякий непредвиденный случай, две тысячи турских ливров. Из толковых командиров Людовик решил взять с собой только четырех надежных сеньоров: мессиров де Гели и де Омаля, командиров сотен конных арбалетчиков, мессиров де Нанси и де Монтонкура, для командования рыцарями и ведения осадных действий. Старый и добрый наставник принца, командир его охраны, Антуан де Сент-Омер, несмотря на все увещевания принца и объяснения, что «он уже большой и может сам позаботиться о себе» решил ехать вместе со всеми.
– Не к лицу мне, крепкому воину, садиться и греть кости у камина, рассказывая сопливым пажам и придворным чопорным дамам военные байки, легенды и истории. Да и король Филипп последнее время стал больно часто намекать мне о покое и желательности жениться на какой-нибудь знатной вдовушке, чтобы моя ветвь славного рода де Сент-Омеров не пресеклась на мне. – Ворчал наставник принца. – Да и какой там опыт у этих сосунков, вроде де Нанси и де Монтонкура в осадах и штурмах укрепленных замков и донжонов сеньоров-владетелей.
В числе рыцарей, которых принц стал подготавливать к предстоящей многоэтапной экспедиции, было много молодежи, в том числе посвященной в рыцари самим принцем накануне сражения у Манта-на-Сене. Личными оруженосцами, спутниками и телохранителями принца были Гуго Носатый и Годфруа Рыжий – Леви, также как и все, тайно мечтающий стать настоящим рыцарем, носить шпоры, пояс и меч, обзавестись землей. Но эти мечты казались ему такими несбыточными и недостижимыми, как небо, что он хранил их где-то в самом удаленном уголке своего сердца, боясь рассказать кому-либо и стать предметом шуток и насмешек со стороны природных дворян и благородных оруженосцев, пажей и прислуги.
Командиры сотен арбалетчиков, мессиры Оливье де Гели и Гастон де Омаль, муштровали своих арбалетчиков денно и нощно, обучая премудростям перестроений и взаимодействия с рыцарским отрядом принца.
Старик Антуан де Сент-Омер, невзирая на своё несогласие, единодушно был назначен как бы коннетаблем этого небольшого отряда числом двести конных арбалетчиков и сорок рыцарей, каждый из которых решил взять с собой по два оруженосца и двух человек прислуги, с правом участия в сражении: конюший и стольничий. Отряд казался внушительным для наказания или устрашения одного рыцаря-разбойника, но явно незначительным, если эти самые нарушители и притеснители надумают объединиться и дать вооруженный отпор. К тому же, большинство из собравшихся не имело практически никакого боевого опыта, кроме одной битвы при Манте, некоторые не участвовали даже в ней, будучи отправленными, на оборону замков, которых англичане толком не успели окружить.
Понимал это молодой принц Людовик. Утром после богослужения, он попросил рыцаря Антуана де Сент-Омера уделить ему некоторое время для важной беседы:
– Мессир Антуан, добрый и требовательный мой наставник. С пеленок ты возишься со мной, помню, как ты вырезал мне из дерева первые мечи, как хмурился и переживал за меня, когда я неосторожно располосовал себе кинжалом руку. Ты старался учить меня всем премудростям и тонкостям ратного искусства, передавая свой утонченный, благородный и рыцарский подход ко всему, что меня окружало. Помоги мне и на этот раз. Я совсем еще неопытен.
– Но сир Людовик. Я слышал лестные отзывы о Вашем поведении и командовании под Мантом, – попытался успокоить принца Антуан де Сент-Омер.
– Нет, рыцарь Антуан. Я лишь четко исполнял план мессира графа де Монфора. Это он придумал и довел до победы тот бой. Спасибо тебе, что научил меня не бояться, когда на тебя на полном скаку несется лава рыцарской тяжелой кавалерии. Я понимаю бедных крестьян и другую голытьбу, когда их сотнями гоняют по полям пара-тройка рыцарей на конях.
– Что Вы, принц. Я мало чему Вас научил. Кровь Гуго Капета сильнее многих учителей, она сама Вас научит всему.
– Мой добрый друг. Да, мессир Антуан, мой добрый друг. Мне всегда хотелось когда-нибудь Вас так назвать. Раньше, будучи маленьким, я Вас боялся и не любил за строгость и придирчивость. Теперь я понял, что все нагоняи спасали мне жизнь на том поле Манта.
– Перестаньте, ради бога, принц. Я старый человек и, признаться стыдно, становлюсь с годами ужасно сентиментальным, что у меня глаза буквально на мокром месте от Ваших слов. Вы прекрасно знаете, что мой меч, моя голова и мое сердце принадлежит Вам без остатка.