В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
– Господи, Лука, какой у тебя пессимизм! Нельзя же вечно и во всем искать крамолу и угрозу мне и моей жизни?! – Шарль нервно отбросил перчатки, поданные ему оруженосцем. – Что ты суешь мне! Они же совершенно не подходят к цветам моего блио! – Он повернулся к оруженосцу и начал его ругать. Лука улыбнулся, понимая, что и Шарль сильно встревожен ночными событиями. Король заметил улыбку своего телохранителя, он повернулся к нему и произнес. – Ну, и чего мы улыбаемся? Нам от чего-то смешно? Интересно! Мессир де Сент-Эньян, поделитесь своей радостью с нами, своим королем!..
Лука перестал улыбаться, потоптался с ноги на ногу и ответил:
– Радость есть, но она, к несчастью, невелика… – он бросил взгляд в окно, откуда доносился стук молотков и удары топоров плотников, мастеривших пьедестал для казни. – Раскрыт, можно сказать, обширный заговор, сир…
– Матерь Божья! – Наигранно испугался Шарль де Анжу. – Обширный заговор! Неслыханное дело…
– Не надо ерничать, сир… – Лука нахмурился, ему не нравилось, когда Шарль наплевательски относится к своей безопасности. – Между прочим, в заговоре замешана синьорина Беатрис…
– Я и не сомневался… – пробурчал Шарль. – Как же заговор и без женщины! Абсолютно по-французски! А ты, случаем, не перепутал страны? Мы ведь в Италии…
– Нет, сир. – Ответил Лука. – Враг, организовавший покушение на вашу жизнь, был слугой синьорины Беатрис. Она смутилась и потеряла сознание, когда я припер ее к стенке своими прямыми вопросами!
– Да, я представляю, чего натерпелась несчастная Беатрис, когда ты, вот с таким видом, вломился поутру к ней и огорошил спросонья несуразными вопросами… – Шарль скривился и недоверчиво покачал головой. – Небось, и Библию притащил для острастки? Да?.. – Лука молча кивнул головой. Король с довольным видом улыбнулся и, качая головой, произнес. – Отпусти ее, горемычную…
– Но, сир! – Лука даже раскрыл рот от изумления. – Как можно? Отпустить главную подозреваемую?!
– Ой, ну и дурак же ты, Лука! – Шарль хлопнул себя по бокам. – Отпустить, это не значит, что мы поверили в ее невиновность! Приставь к ней надежных и опытных соглядатаев, лучше, если они будут из местных жителей. Собери достоверные сведения, уличающие ее как шпионку и врага… – Король благодушно улыбнулся Луке. – А пока мы понаблюдаем за ее реакцией на казнь и пытки, как его там?.. – он замялся, позабыв имя организатора убийства.
– Лучано, сир…
– Вот-вот, именно! – Шарль отмахнулся, давая понять, что не намерен больше обсуждать свое решение.
Лука вздохнул и побрел во двор замка, куда рыцари только что вытащили связанную Беатрис. Он появился во дворе замка как раз в тот момент, когда рыцари, исполнявшие приказы чересчур ретиво, пинками подгоняли девушку к столбу.
– Эй, ребята! – Лука нехотя крикнул, останавливая их. – Бросьте ее! Король повелел отпустить синьорину Беатрис!
Рыцари посмотрели на него с удивлением и развязали девушку. Лука медленно подошел к ней и произнес:
– Его величество повелел отпустить вас, синьорина Беатрис… – он говорил сквозь сжатые зубы. – Приношу свои извинения за досадную ошибку…
Она растерялась, бросила мимолетный взгляд на привязанного к столбу Лучано, тяжело вздохнула и произнесла в ответ:
– Господь милостив, шевалье. Он и простит вас…
– А мне большего и не надо… – Лука резко развернулся и пошел к башне, обронив на ходу. – Его величество желает видеть вас на казни…
Беатрис стояла, как вкопанная. Последние слова рыцаря оглушили и потрясли ее до глубины души. Смотреть на мучительную смерть своего возлюбленного – такой кары она не желала и врагу.
– Будет исполнено… – Беатрис, превозмогая отвращение к нему и всем рыцарям, находившимся во дворе замка, присела в глубоком и почтительном поклоне. – Передайте его величеству, что я…
– Да куда ты денешься… – зло плюнул Лука и вошел в башню.
Она медленно поднялась и побрела к себе в комнату. Беатрис пропустила молитву, сославшись на недомогание. Все это время она приводила себя в порядок, пытаясь в последний момент жизни своего возлюбленного выглядеть красиво и неотразимо, словно это могло облегчить страдания приговоренного к страшной казни…
– Синьорина Беатрис! – Стук в дверь снова оторвал ее от печальных раздумий. – Его величество спускается вниз и желает, чтобы вы непременно сидели слева от него…
– Да-да, я уже спускаюсь! – Ответила Беатрис, с огромным трудом – на ноги навалились неподъемные тонны горечи, встала и на ватных ногах, шатающейся походкой направились к дверям. Рыцарь, стоявший возле них, посторонился, пропуская девушку вперед. Она собрала все силы в кулак и медленно направилась к лестнице. Девушка вышла во двор замка как раз в тот момент, когда герольд графа Шарля заканчивал объявлять приговор Лучано и его неудавшимся сообщникам.
«…Посему! Вышеназванного Лучано, как главаря полдых мятежников и посягателя на жизнь и члены его величества Шарля де Анжу, Божьей милостью и с соизволения папы Римского короля Обеих Сицилий, приказываю четвертовать и повесить на столбе, предварительно отрезав кожу ступней и содрав кожу со спины, которую отдать кожевникам для изготовления барабана! После повешения голову Лучано отделить от тела топором и, выколов глаза, отправить его хозяину – вероломному еретику Манфреду, некогда именуемого королем Неаполя. Троих разбойников подлежит четвертовать, после чего повесить, после чего отрубить головы топором и выставить головы на стенах замка, дабы остальным врагам неповадно было!..»
Беатрис, услышав слова приговора, онемела и оглохла, земля закружилась у нее под ногами так быстро, что она крепко вцепилась рукой в поручни и почти ползком поднялась на трибуну, где сидел Шарль де Анжу со своей свитой. Он что-то произнес, но она не расслышала его слов – в ушах стоял гул и шум, мешавший слышать, лишь только произнесла в ответ какие-то слова и села рядом с ним на предложенное почетное место, откуда было наиболее удобно наблюдать за казнью.
Публичные казни, наряду с турнирами и выступлениями жонглеров или кукольников, были одним из развлечений для местного населения, скудость и серость жизни которого раскрашивали подобные развлечения или увеселения. Вот и сегодня, весь внутренний двор замка был заполнен зеваками, прибывшими на это зрелище из близлежащих городков и деревень, притащивших с собой детей, среди которых было полным-полно грудных или малолетних.