В тени сгоревшего кипариса
Шрифт:
– Не беспокойся, Алексий, с эвзонами можно пить, с нами нельзя напиться! А любители макарон сидят внизу и до утра носа не высунут из своих лачуг!
В самом деле – отчего бы не расслабиться немного? Хорошая компания, неплохая еда и бодрящее, сдобренное капелькой меда вино – на войне привыкаешь ценить маленькие радости, потому что именно они дают жизни вкус, цвет и запах, отгоняют от глаз живущую в рутине бытия серость.
– Ты почему не подпеваешь, Алексий? У тебя красивый голос, давай! – и капитан затягивает:
– Чистил и чистил родник я под сенью оливы седой!
Была не была, решает Алексей и подтягивает:
– Может, выйдет девица с кувшином с утра за водой!
От его рева в расположенном в долине селении начинают выть собаки, итальянский пулеметчик с перепугу выпускает в ночь пару очередей, но пулемет теряет голос, поперхнувшись на полуслове. Греки закрывают ладонями уши.
– Святой Дионисий, ну и глотка! – хохочет Карагиозис. – Клянусь чепцом моей матушки, пиринейские дурни решили, что в горах снова завелся Немейский лев! Этот идиот со страху смял в своем пулемете приемник для обойм, или я не эвзон, а настоятельница женского монастыря! Алексий, не надо больше петь, только слушай!
Капитан отхлебывает из котелка и хорошо поставленным баритоном продолжает:
Не сочтешь и до трех, а ЛарисаУже соберет виноград!Карагиозис командует батальоном элитной греческой легкой пехоты. Увидев эту элиту впервые, Алексей с трудом удержался от улыбки – греческие шинели, на которые и так смотреть было нелегко, у этих детей гор еще и заканчиваются на уровне колен. А ниже обреза шинели…
– Твою ж мать! – не выдержал политрук. – Они ж в чулках до колен, и тапки с помпонами! А на башке горшок с кисточкой! Детский сад на утреннике, да, командир?
– Попробуй мне только захихикать! И бойцов предупреди, быстро! – спровадил не в меру развеселившегося заместителя Котовский, отвечая на приветствие офицера, с которым ему предстояло гонять супостата по горным склонам.
В недрах штаба корпуса зародился гениальный план – нанести обходной удар в тыл выдвинутого вперед правого фланга девятой армии итальянцев. Когда генерал Верчеллино бросит на отражение атаки все свои невеликие резервы, нанести смертельный удар, разгромить остатки итальянских войск в долине реки Шкумбин. После этого усиленная танковым батальоном кавалерийская дивизия лихим ударом захватит Эльбасан – и отрежет в горах ошметки итальянских дивизий, без еды и боеприпасов. Для танков и конницы рейд в восемьдесят километров по хорошей дороге – пустяк. Шах и мат. От Эльбасана прямая дорога на Дуррас – второй из портов, через которые в Албанию прибывают итальянские подкрепления, а до Тираны останется всего полсотни километров. С хвостиком.
В этом победном хоре запев достался бригаде эвзонов, а чтобы горцам было не скучно, руководство в неизменной мудрости своей выдало им погремушку – роту легких танков. Ну, и для того, чтобы убедить итальянского командующего в серьезности атаки.
Барышев пошутил – мол, легкой пехоте средние танки ни к чему, а Алексей с греками быстрее общий язык найдет.
Что танкам делать на крутых заснеженных склонах, не уточнил.
– Не маленький, сам разберешься.
Очевидно – комбату ситуация тоже не нравится, но приказы в армии не обсуждают.
С новыми знакомыми Котовскому повезло, эти эвзоны, хоть и гордятся своей клоунской экипировкой, оказались парнями крепкими, боевыми и решительными. Что интересно – вовсе не собираются геройски умирать за Родину. Логика у ребят простая, и Алексею близкая – чем больше врагов Греции умрет, тем лучше для страны. А живые защитники ей еще пригодятся.
Накануне наступления командир бригады представил Котовского командирам батальонов и честно признался:
– Никогда не командовал танками в бою, не знаю, на что такие машины способны в горах. Поговорите с офицерами, посмотрите, где придется воевать, буду рад выслушать ваши соображения.
Обсуждать применение танков в горах оказалось приятно – как говорится, у греков «с собой было». Офицеры увлеклись, заспорили…
– Слушай, – вдруг предложил один из комбатов, – я со своими парнями собираюсь попробовать этой ночью на итальянцах новые пулеметы и минометы – пошли с нами, заодно и местность посмотришь.
От таких предложений Котовские не отказываются.
Под утро цепочка бойцов двинулась вдоль хребта в тыл к сидящим в долине итальянцам. Хоть противник и избегает подниматься высоко в горы, впереди отряда крадется тройка дозорных, выискивает вражеские секреты – тот, кто заранее считает врага идиотом, непременно сам останется в дураках. В этот раз альпийские стрелки греков не удивляют – отряд эвзонов пробирается к ним в тыл, не встретив ни одного. Карагиозис без суеты, без спешки размещает на удобных позициях недавно поступившие из Союза ручные пулеметы, два расчета легких пятидесятимиллиметровых минометов и бойцов прикрытия. Все это время Котовский водит биноклем по долине – когда еще удастся перед атакой рассмотреть оборону противника сзади, да еще и сверху. Не зря старается, засек ниже по склону пару «солотурнов», напоминающих водопроводные трубы на колесном ходу.
– Слышь, господин капитан, те штуки около кривой сосны могут запросто пробить броню моих танков, если смогут стрелять сверху вниз.
Карагиозис проникся, проинструктировал минометчиков.
Командиры собирались обратно к своим, когда из- за речной долины, через невысокий горный хребет, открыла огонь артиллерийская батарея. Судя по звуку, пушки небольшие.
– Горные, шестьдесят пять миллиметров. У нас такие же, – уверенно определил командир эвзонов. – Могут сильно помешать атаке – скорострельные.
– Как бы туда забраться? – Алексей показывает на вершину горы.
– Если нужно – заберемся, – пожал плечами грек.
С вершины видно достаточно: неглубокая быстрая речка – извивающаяся черная лента на фоне присыпанных снегом берегов, долина в километр шириной, и никаких укреплений на переправе.
– Кара, есть идея, но танкам будет нужно помочь, – дергает капитана за рукав шинели Котовский.
– Попробуй только попросить у полковника не мой батальон – и я перестану тебя узнавать, даже столкнувшись нос к носу! – восхищается Карагиозис. – Наверняка пушки стоят недалеко от штаба, у нас в бригаде еще никто знамен не захватывал. Хочу быть первым!
Командир бригады выслушал их план, прошелся циркулем по карте и принялся рассматривать, будто видел обоих впервые. Его огорченное «спелись» прозвучало не как обвинение в сговоре, как диагноз.
– Садитесь. Мне, господа, неудобно снизу вверх смотреть на ваши довольные… – полковник чуть протянул паузу, – Лица. Опять разболелась шея.
Командир дождался, когда молодежь усядется, и продолжил:
– Два авантюриста нашли друг друга и совпали, как части разбитого когда-то горшка. Надежду внушает то, что это неглупые авантюристы. К тому же обстоятельства на их стороне. Я не стал бы переносить наступление из-за того, что вас посетило гениальное озарение, но выделенная бригаде для поддержки артиллерия задерживается, и снаряды еще не подвезли, с этим начинаются проблемы. У вас есть сутки на подготовку.