В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора
Шрифт:
Через несколько лет появился долгожданный правнук Дэниел. Я стал обладателем самого почетного звания из всех имеющихся – прадедушки.
Полувековой брачный дуэт Яны и Матти служит подтверждением философской истины о единстве противоположностей. Ее вспыльчивый темперамент уравновешивается спокойным характером Матти, не лишенным тихого упрямства прочного финского гранита.
В полной гармонии с преследующими меня всю жизнь совпадениями, умница Екатерина, дочь Алисы, также с мужем и двумя сыновьями переехала на постоянное жительство в Америку. В Нью-Йорке в эмиграции проживает ее отец – Александр Лившин, первый муж Алисы. В
По закону воссоединения с родней молодой семье предложили поселиться в городе Шарлотт (Северная Каролина). Он считается одним из развивающихся финансовых центров Америки. Отсутствие языкового барьера способствовало их быстрой адаптации, востребованности и трудоустройству. Тем более что Екатерина блестяще окончила французское отделение Московского государственного института иностранных языков имени Мориса Тореза, а ее муж Стас – МГИМО. Еще до переезда в США они сумели побывать по линии дипломатического корпуса в Индии, Непале и Киргизии.
Из самого близкого окружения в Москве остался сын Семен. По душевности и доброте он напоминает моего отца, хотя в юности и отличался наследственными задатками хулигана. В зрелом возрасте, к счастью, он остепенился. Окончил Московский инженерно-строительный институт, но по призванию души посвятил себя информационным технологиям. За десять лет работы в «Аэрофлоте», овладев английским языком, Семен побывал во многих европейских странах, а также неоднократно вылетал в Америку. Ближе к тридцати годам встретил свою путеводную звезду по имени Ника. Она подарила ему двоих детишек, а мне – внучку Юлию и внука Даниила. Я всегда рад, когда Семен выходит на связь. Ответная реакция подтверждает, что мы не торопимся менять земной образ жизни на принципиально иной. Здесь как-то привычнее, а там слишком однообразно и спокойно.
Мысленно оглядывая свой жизненный путь, периодически привожу в порядок многочисленные фотографии. Посчастливилось побывать в самых разных уголках Земли, и теперь эти снимки помогают оживить воспоминания…
Облик сказочной и загадочной Сирии мне удалось запечатлеть задолго до начала братоубийственной нескончаемой войны. Древнейший Дамаск, Алеппо, Латакия и другие города пленили своим восточным колоритом. Храмы римлян в Пальмире прекрасными силуэтами высились посреди голой пустыни. Неземным миражом выглядел единственный на земле городок Маалюля, жители которого, независимо от вероисповеданий, говорят на языке Иисуса Христа – арамейском. Он втиснут в узкое, почти вертикальное ущелье, испещренное гротами и скитами верующих отшельников. В женском монастыре Святой Феклы нам вручили освященную Библию. Она у меня хранится как одна из самых дорогих памятных реликвий.
Другие фото перенесли меня в процветающую Ливию времен диктатора Каддафи. Она, как и Сирия, была низвергнута в пучину разрушительного военного хаоса, спровоцированного заинтересованными государствами.
Далее я стал разбирать и просматривать многочисленные снимки, связанные с пребыванием на Мадагаскаре, Занзибаре, Маврикии, Реюньоне и Сейшельских островах. Они освежили в памяти яркую цепочку воспоминаний, встреч и необычных впечатлений. В кратком изложении все это передать невозможно… Ограничусь маленьким эпизодом.
…В Антананариву – столицу Мадагаскара –
Завершив кропотливую разборку залежей заметок и фото по Бразилии, Аргентине, Уругваю, Чили и другим уголкам земного шарика, я решил, что звездный час настал. На календаре – 2013 год. Мой возраст определялся двумя восьмерками. Откладывать воспоминания в долгий ящик было уже неразумно. В один из обычных дней я усадил себя за письменный стол и сделал первую робкую запись…
Размышления о прошлом, настоящем и будущем. Вместо послесловия
Архитектура – это склад ума, а не профессия.
Ни один большой дом и ни один большой труд не были готовы к намеченному сроку.
Мемуарная «проба пера» от старта до финиша заняла около двух лет. Почти ежедневно письменный стол становился моим рабочим местом. Бывали моменты сомнения – стоит ли продолжать этот нелегкий труд. Но упрямый человеческий разум оказался сильнее колебаний настроения. Он вновь настраивался на творческий лад. Ведь написание книги воспоминаний, по словам великого Томаса Джефферсона, ко многому обязывает: «Кусочек подлинной истории – это такая редкая вещь, что им надо очень дорожить».
Я постарался представить на страницах книги образы прошлого, какими они мне запомнились… и какими видятся сейчас. Конечно, любые воспоминания субъективны. Но не случайно сказано: «Даже плохие воспоминания ценны для настоящего историка». А в описываемом случае – это отрезок подлинной истории нашей многострадальной страны, пропущенный сквозь призму объемно-пространственного восприятия архитектора. Хочется надеяться, читатель не был разочарован.
К настоящему я бы в полной мере отнес мудрое высказывание Конфуция: «Когда государство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатства и почести». Думаю, что каких-либо особых комментариев оно не требует.
К будущему я отношу необозримый поток времени и пространства, в котором изменится к лучшему жизнь грядущих поколений. Надеюсь, стремление к Добру будет первой ступенью на долгом пути человечества к самодостаточности. Хочется верить, что для спасения всего живого Разумное, Доброе, Вечное одолеют страшные людские пороки, которые неизбежно могут привести к вселенской катастрофе… Вспомним еще одно изречение Конфуция: «Когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда».