В тихом омуте

Миллар Маргарет

– Нет, – сказал Блейк и подумал: "А это правда. Не мог он меня видеть, так как лежал с закрытыми глазами, когда я говорил с сестрой. Та сказала, что он вырубился, как свет..."

– Ваше имя?

– Род Блейк.

– Странно. Готов поклясться, что мы где-то виделись. В больнице – вы были недавно в больнице?

– Нет.

– Ладно, неважно. Расскажите побольше о вашем аппарате.

– У нас несколько моделей.

– Продолжайте, расскажите о них. Вам слово.

– Ну... ну, я только что сказал вашей жене, что я первый день на этой работе.

– Так что

же?

– И пока что очень мало знаю. – Пот катился с него градом, но он начал дрожать, словно дом насквозь продувало холодным ветром. – Мне... мне пришла в голову хорошая мысль.

– Выкладывайте.

– Я мог бы оставить вам эти брошюрки, вы бы сами внимательно изучили все данные и так далее. А когда вы решите...

– Я уже решил. Мы возьмем аппарат.

– Какой модели?

– Любой.

– Но...

– Любой модели, – снисходительно бросил Гарри. – Нам нужно много мягкой воды для пеленок нашего малыша. Возможно, мне придется стирать и самому, так что я забочусь и о себе. Вы женаты?

– Н-нет, сэр.

– Ну что ж, на это у вас хватит времени. Мне было порядочно за тридцать, когда я женился, так долго искал подходящую девушку. И нашел-таки, нашел. И не намерен ее терять.

– Я, пожалуй, пойду.

– Вы спешите?

– Я... дело в том, что я должен связаться со специалистом, он придет и измерит... измерит все, что надо.

– Ну, я вижу, вы основательны, как бобр. Кстати, видели когда-нибудь бобровую запруду?

– Нет сэр.

– Это весьма интересно. Вам надо как-нибудь выбраться и посмотреть на такое сооружение.

– Да, сэр, обязательно.

– Изобретательный народ эти бобры.

– Безусловно. – Блейк начал продвигаться к двери, тяжело дыша, будто только что в одиночку, без всяких бобров, построил запруду. – Я передам ваш заказ тотчас же и позабочусь об установке аппарата.

– О, нам не к спеху. – Гарри ласково улыбнулся жене. – Во всяком случае мы не можем торопить мать-природу.

– Гарри. Послушай меня.

– Дорогая, не надо понапрасну беспокоиться и тревожиться по поводу совершенно естественного процесса.

– Постойте. – Увидев идущего к двери Блейка, Телма стала на пороге так, что он не мог пройти, не оттолкнув ее. – Нам не нужен ваш аппарат. Мой муж просто потешается над вами и надо мной. Возможно, он пил сегодня.

– Не пил, – возразил Гарри. – Я думал.

– Пил, – тихо продолжала Телма, обращаясь к Блейку, словно делилась с ним каким-то секретом. – И у него в кармане пистолет.

– Я это знаю, знаю, но какого черта вы хотите от меня? Я хочу выйти отсюда.

– Вы не можете оставить меня с ним наедине.

– Вы раньше говорили, что не боитесь:

– Я тогда не знала про пистолет.

– Господи Иисусе! – пролепетал Блейк и почувствовал, что колени у него подгибаются, точно у больного теленка. "Дай мне, Господи, выбраться отсюда целым и невредимым и я буду целый год ходить в церковь каждое воскресенье".

– Я думал, – продолжал Гарри, как будто не слышал их разговора или посчитал его пустяшным и не заслуживающим внимания. – Да, дорогая, вот, что я делал, думал, много думал, руководствуясь самым обыкновенным здравым смыслом. И пришел к выводу, что ты не в состоянии принимать решения за семью, тем более теперь, когда нас вот-вот станет трое. Ты слишком эмоциональна, чтобы тебе можно было предоставить свободу выбора. Вести семью твердой рукой – моя обязанность, и я ее выполню. Пора тебе понять, что глава семьи – я. И я буду определять наше будущее. Слышишь, Телма?

– Да, слышу, – ответила та.

– Рад, что ты образумилась. Не хочу тебя обижать, но ты всегда была немного неуравновешенной.

– Неужели? – хмуро спросила Телма.

– Вот и настала для меня пора взять все на себя, принимать все решения. И первое мое решение касается аппарата для мягчения воды. Я хочу иметь этот аппарат и куплю его. Ясно?

– Да.

– Видишь, какая легкая жизнь будет у тебя теперь? Соглашайся – и все дела.

– Да.

– В самом деле, ты избавишься от забот, тебе станет легче, если я возьму всю ответственность на себя. Слишком тяжкое бремя для женщины – возглавлять семью, принимать все решения. Это кому угодно нелегко. – Он провел тыльной стороной ладони по лбу. – Тяжкое бремя. Я... я по-настоящему устал. Спал мало. Весь день работал, всю ночь напролет думал, думал...

– Приляг здесь, Гарри, и отдохни. – Телма прошла через комнату и начала поправлять подушки на одном из диванов. – Ложись, Гарри.

Повторять не понадобилось. Гарри в изнеможении опустился в подушки.

– Ложись и ты со мной.

– Сейчас не могу. Мне надо в город.

– На похороны? Тебе же не...

– Нет, конечно. Раз ты не хочешь, на похороны не пойду. Здесь приказываешь ты, Гарри.

– Тогда куда же ты?

– По магазинам. Ты вернулся домой, и я должна запастись продуктами. Что ты хочешь на обед?

– Не знаю, – сказал он, закрывая глаза, – я так устал.

– Поджарить цыпленка?

– Не знаю. Поцелуй меня, Телма.

Она бегло коснулась губами его лба. Губы ее были горячие и сухие, как что-то завяленное на солнце или на слабом огне в духовке.

– Отдохни, Гарри. Это так тяжело все время думать и всем распоряжаться, что у тебя поднялась температура.

Гарри с трудом открыл глаза, словно уколотый осколком иронии, прозвучавшей в ее голосе.

– Тебе на это наплевать. Тебе наплевать на все на свете.

– Нет, я о тебе беспокоюсь.

– Нисколько... Послушай, Телма. Я глава семьи. И хочу на обед жареного цыпленка. Слышишь?

– Да.

– Отныне и впредь все решения принимаю я. Понятно?

– Конечно.

Безутешно вздохнув, Гарри отвернулся и зарылся лицом в подушки.

Телма стояла, сжав губы, и смотрела на него холодным взглядом.

– Мне нужны ключи от машины, чтобы поехать по магазинам. Они у тебя в кармане?

Гарри не ответил. Несколько минут она стояла истуканом, пока он не захрапел. Тогда она склонилась над ним и точными осторожными движениями вынула из одного кармана ключи, из другого – пистолет и положила то и другое в свою сумочку. Блейк наблюдал за ней с таким страхом, точно она обезвреживала неразорвавшуюся бомбу.