В тот необычный день (сборник)
Шрифт:
— Как! Ты хочешь сказать, что Адама еще нет?
— Я уверен, что он вот-вот подъедет. Адам очень дисциплинированный парень. Выпейте пока кофе, командир. Это успокаивает. Я для вас заварил по особому рецепту. Значит, так: берется ложечка…
— Черт знает что такое! — пробормотал Азизов, быстрыми шагами направляясь к «Бургуту».
До старта оставалось всего двадцать восемь минут. Если они не успеют взлететь вовремя, то придется заново пересчитывать всю программу полета, менять координаты, а это, как ни крути, несколько часов. Вчера далеко за полночь они с Адамом колдовали над ЭВМ, составляя оптимальный
В радиорубке он резким движением включил приемник, определил пеленг вездехода. Тот по-прежнему находился в ущелье в конце трассы. Это по-настоящему возмутило Азизова.
— Адам! — позвал он.
Ответа не было. Лишь «Беркут» продолжал посылать сигналы радиомаяка.
— Адам! Адам! — крикнул Азизов, у которого впервые шевельнулось страшное подозрение.
И опять мерное попискивание в приемнике.
Азизов стремительно выбежал из корабля.
— Беганас! Беганас!
— Я здесь! — ответил верный робот.
— Настрой «Бургут» и хижину на автоматическую защиту с самоконтролем, сам собирайся в путь. Мы отправляемся.
— Слушаюсь! Однако могу ли я поинтересоваться характером путешествия, а также теми предметами, которые нужно прихватить с собой?
— Мы едем на поиски Адама. Возможна опасность. Вооружись.
Тут же, повернувшись, он опять вбежал в «Бургут», в его грузовой отсек. Здесь стоял укрепленный на особых амортизаторах второй — резервный — вездеход «Малыш». Прошло еще десять минут, прежде чем Азизов вывел его наконец на плато. Робот уже поджидал и, балагуря, полез в кабину.
Резервный вездеход был менее универсален, чем «Беркут». Летать он мог только в вертолетном режиме. Азизов повел его над скалами, верхушки которых уже окрасились первыми ярко-оранжевыми лучами Годво. Внизу же, в ущельях, еще лежали густые сумерки. Окажись сейчас в вездеходе художник, он бы не мог не залюбоваться фантастической картиной огненного леса скал, как бы поднимающегося из разводов тумана. Но Азизову, хотя он отнюдь не был лишен чувства прекрасного, сейчас было не до красот местного ландшафта.
Приемник он все время держал включенным, а Беганасу поручил непрерывно вызывать Адама.
— Братишка! Адам! Уважаемый Адам! С тобой хочет говорить Беганас. Ответь, если уважаешь Беганаса! — надрывался робот.
Ответа не было.
Когда они наконец достигли конца трассы, диск Годво взошел уже достаточно высоко и осветил даже днище самых глубоких ущелий.
Они летели на небольшой высоте, атмосфера была по-прежнему прозрачной, и силуэт «Беркута» они увидели еще издали.
Азизов вздохнул. Все же вездеход цел, а то он уже начал опасаться, что машина стала жертвой «улиток».
Однако была какая-то странность в том положении, в котором «Беркут» замер у скалы.
Азизов осторожно опустился рядом.
— Эге, дядюшка! — воскликнул Беганас. — А дела-то плохи!
На сей раз робот был абсолютно прав. Азизов и сам видел это. Он мгновенно понял замысел Адама.
Тот решил сфокусированным лучом лазера осторожно слой за слоем прожечь тоннель в скале, чтобы добраться до подземелий, где могли обитать неорганики. Почти на три метра углубился «Беркут» в горные недра, но затем что-то случилось. Вездеход закупорил им же прорытое отверстие, из которого
Чтобы открыть снаружи задний люк машины, пришлось пустить в ход электронный резак. Беганас орудовал этим инструментом быстро и с ювелирной точностью, но Азизову казалось, что робот непозволительно долго копошится. Он приплясывал на месте от нетерпения.
Наконец люк был вскрыт. Азизов протиснулся в кабину, оберегаемый защитным полем, которое направил на него Беганас. Передняя часть вездехода была повреждена, видеоэкран деформирован. Сквозь трещину в обшивке командир увидел тоннель, выкопанный вездеходом, и в конце его ребристый щит из блестящего металла. Из-за щита, который, видимо, был весьма тонок, доносился какой-то шум и гул, словно в подземелье работала тысяча машин.
Внутри кабина пострадала незначительно. Радиомаяк действовал по-прежнему. Теперь было ясно, почему он посылал такие слабые сигналы, ведь вездеход находился, по сути дела, в каменном мешке. Уцелели почти все приборы, вся исследовательская аппаратура. Даже глобус Ренэ по-прежнему матово поблескивал в полумраке.
Была уничтожена только лазерная установка, а также связанная с ней и питающая ее энергосистема вездехода. Если бы землянам пришла вдруг в голову шальная мысль вывести из строя именно эти узлы вездехода, оставив в полной неприкосновенности все прочее, вряд ли они справились бы с такой задачей. Адам лежал в кресле и, видимо, давно уже находился в шоковом состоянии. Азизов прощупал его пульс и несколько успокоился. Затем осторожно подтянул Адама к заднему люку и передал его с рук на руки Беганасу.
— А все это случилось потому, что он уехал, не позавтракав, — не удержался робот.
Выбираясь из разбитого вездехода, Азизов случайно еще раз посмотрел сквозь щель в обшивке. Но странное дело! Никакого блестящего щита он уже не увидел. Вездеход упирался в грунт, самую обыкновенную скалу. Из ее недр не доносилось ни звука.
Однако сейчас было не до наблюдений. Надо было как можно скорее доставить в хижину Адама и оказать ему срочную помощь.
Устроив вдвоем с Беганасом пострадавшего в вездеходе, Азизов хотел было поручить роботу снять с «Беркута» все, что могло пригодиться впоследствии, но раздумал. Не потеряют ли они и Беганаса, пытаясь спасти остатки вездехода? Да и как он управится один, без Беганаса в хижине? Кто знает, быстро ли Адам встанет на ноги. Видимо, надо смириться с потерей «Беркута». И это в самом начале работы! Но на Адама он больше не сердился, хотя и предполагал, что теперь установить контакт с неорганиками будет значительно труднее.
Беганас кое-как втиснулся в вездеход, рассчитанный на двоих. Взлететь Азизов не рискнул и повел машину по долине вдоль черных камней, словно выжженных жаркими лучами Годво.
Беганас, как ни странно, очень долго молчал. И лишь когда наконец долина осталась позади, с самодовольным видом произнес:
— Восемьдесят девять тысяч шестьсот девяносто три!
— Чего? — не понял Азизов, то и дело с тревогой поглядывающий на Адама.
— Вот этих самых черных штуковин. Я их посчитал на всякий случай. Сам догадался. Вот!