В третью стражу
Шрифт:
И вот он здесь. И она сидит напротив, и их разделяет длинный стол, но расстояние, дистанция каким-то магическим — не иначе! — образом скрадывается, и ощущение такое, что она чуть ли не на коленях у него сидит. Просто наваждение какое-то, особенно учитывая, что за столом они не одни. Но, возможно, все эти, с позволения сказать, чудеса — не что иное, как проделки этой хитрой демоницы, рыжего — как, впрочем, и жена Баста — суккуба [283] , способного и камень расшевелить.
283
Фафнир, в скандинавской мифологии чудовищный дракон.
Но если и этого мало, то имелся тут и второй глубоко
— Баст, — явно чувствуя неловкость и пытаясь скрыть ее за улыбкой, сказала Вильда. — Мы с Кейт послезавтра хотим поехать в Грейфенштейн…
— В Грейфенштейн. — Повторил за женой Баст, чувствуя, как разворачивается в его идиотской башке очередная порция «старых новостей».
— Да. — Кивнула Вильда. — Мы с Кейт подумали, что будет правильно навестить тетю Каролину. Мы ведь не были на похоронах…
— Постой! — Баст даже чашку с кофе от себя отодвинул. — А кто умер?
— Граф Альфред умер еще в январе, — тихо сказала Кейт и, не дожидаясь, пока слуга подаст ей огонь, прикурила пахитосу от маленькой зажигалки, которую, оказывается, носила в поясном кармане.
«Альфред… Черт!»
Но все уже встало на свои места, и Баст вспомнил, о ком идет речь, и понял, что задумала Кайзерина.
«Нет слов». — Резюмировал он. — Нет моих гребаных слов. Ты умница, Кисси, ты такая умница, что я даже не знаю, что готов для тебя сделать!»
Зато, знаю я. — Вот, что сказали ее глаза.
Я твой. — Вынужден был согласиться Баст.
Мы не одни. — Остановила его Кейт. — И Вильда достойна если не твоей любви, то, во всяком случае, уважения.
Я догадался. — И это тоже была правда. Теперь, когда прозвучали ключевые слова, вся хитроумная операция Кайзерины стала прозрачна, как «струи Рейна».
«Гениально!»
Да, гениально. — Улыбнулась Кайзерина.
Вильда приходилась Каролине фон Штауффенберг какой-то там племянницей через ветвь Гиллебандов, к которой принадлежала и мать будущего героя заговора против Гитлера. Однако, если учесть, что Штауффенберги были близко знакомы с фрайхеррами [284] Вайцзеккер, с которыми, в свою очередь, был когда-то дружен отец Себастиана фон Шаунбурга, и то обстоятельство, что сам Баст отлично помнил и неплохо знал Клауса фон Штауффенберга — молодого офицера, командированного рейхсвером в 1933 для помощи СС, то получалось, что обещанная Разведупру РККА группа высокопоставленных лиц начинает обретать плоть и кровь [285] .
284
Суккуб (от лат. succubare, «лежать снизу») — в средневековых легендах демоница, посещающая ночью молодых мужчин и вызывающая у них сладострастные сны.
285
Фрайхерр — барон.
А после завтрака Кейт предложила совершить прогулку верхом. Идея, судя по репликам, пришлась по душе всем троим, но как показалось Басту, если и являлась импровизацией, то только для него одного.
— Пойду, переоденусь, — сказала Вильда, покидая столовую, но глаза ее при этом блестели так, словно она…
«Чувствуется режиссура моей «любимой кузины»… Что?»
Но Кейт всего лишь выдохнула дым из ноздрей и приподняла задумчиво левую тщательно «выписанную» бровь.
Баст посмотрел на нее с интересом, затушил только что раскуренную сигарету и встал из кресла.
— Это ведь то, что я думаю? — Спросил он тихо.
— Ну я и не думала, что тебя придется чему-нибудь учить. — Так же тихо ответила Кейт. — Достаточно, что пришлось повозиться с твоей… женой.
— Хотел бы я знать… — Начал было Баст, но Кейт ему договорить не дала.
— Чужая душа потемки, —
Он поднялся на второй этаж и, пройдя по коридору, остановился перед дверью в спальню жены — их общую спальню, если на то пошло, в отличие от личных апартаментов Баста, примыкающих к его кабинету.
«Вопрос в том…» — Но бог свидетель, он даже не знал, о чем подумал. Просто мелькнула какая-то мысль, неважная и необязательная, вот Баст на ней и не сосредоточился. Не уловил, не распознал, не понял, и немудрено. То, что началось накануне во время звонка Вильды, никуда не исчезло. Напротив, наваждение это только окрепло, и личная встреча с Вильдой и Кайзериной только добавила «масла в огонь». А потому, стоя перед дверью, Баст даже не задумался, зачем он это делает, и где пролегли границы его нынешних нравственных императивов [286] . Все это стало вдруг неважно, а совесть — это такая субстанция, что даже блистательный Фихте и Шопенгауэр запутались, не говоря уже о Ницше [287] . Да, Себастиан фон Шаунбург не зря изучал философию в Бонне и Гейдельберге [288] : ему ничего не стоило самому запутать любого собеседника, а если понадобится, то и себя.
286
Замок Грейфенштейн — семейная резиденция графов фон Штауффенбергов. Расположен между Ульмом и Аугсбургом в западной части Баварской Швабии; Графиня Каролина фон Штауффенберг (1875-1956) — жена графа Альфреда фон Штауффенберга и мать графа Клауса Шенка фон Штауффенберг (1907-1944); Граф Альфред фон Штауффенберг (1860-1936) — в прошлом обер-гофмаршал Вюртембергского двор; Штауффенберг, Клаус Шенк фон (Stauffenberg), (1907-1944), подполковник генерального штаба германской армии, граф, ключевая фигура Июльского заговора 1944.
287
Великий немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804) сформулировал моральный закон — нравственный императив: «Поступай так, чтобы твое поведение могло стать всеобщим правилом».
288
Иоганн Готлиб Фихте (1762-1814) — немецкий философ. Один из основателей группы направлений в философии известной как субъективный идеализм, которая развилась из теоретических и этических работ Иммануила Канта; Артур Шопенгауэр (1788-1860) — немецкий философ. Один из самых известных мыслителей иррационализма, мизантроп, тяготел к немецкому романтизму, увлекался мистикой, изучал философию Иммануила Канта и философские идеи Востока; Фридрих Вильгельм Ницше (1844-1900) — немецкий философ, поэт, композитор, культуролог, представитель иррационализма.
«Мешает ли мне то, что и другие начнут поступать подобным образом? — спросил он себя и сам же себе ответил, отворяя дверь. — Ничуть».
Вильда сидела у высокого овального зеркала в тяжелой резной раме и расчесывала волосы. Вообще-то это не было похоже на подготовку к конной прогулке, но Баст об этом даже не подумал, как не обратил никакого внимания и на то, что за считанные минуты, что Вильда провела в спальне одна, она успела избавиться от платья, сменив его на пеньюар. Какое там! Вопрос, мог ли он вообще мыслить сейчас хотя бы отчасти рационально. Но даже если и мог, то потерял эту способность уже в следующее мгновение.
Баст шагнул в комнату не в силах отвести взгляд от женщины, расчесывающей вьющиеся волосы цвета темной меди, хлопнула, закрываясь, дверь, и взгляд мужчины, скользнув по спине и плечам женщины, упал в зазеркалье. И там, в неверной глубине отражения их взгляды встретились, и Басту показалось, что глаза Вильды вдруг вспыхнули колдовским зеленым огнем и начали увеличиваться в размерах, а в следующее мгновение она поднялась с изящной низкой банкетки, и одновременно с ее движением вверх ничем не удерживаемый на плечах пеньюар скользнул вниз…