В Венесуэле скучно без оружия
Шрифт:
Глянув на часы, капитан тут же набрал номер Сомова.
– Я думал, вы уже никогда не позвоните, – чуть не плача, простонал тот.
Роман покосился за окно. Дождь. Унылый, как холостяцкий ужин. И, похоже, на целый день.
– Где ты? – спросил Роман.
– На станции метро. Той, где вы оставили меня вчера.
– Ага, – отчаянно зевая, сориентировался Роман. – Понял. Ладно, жди. Сейчас я за тобой приеду.
– Как долго ждать?
– Недолго.
Сомов стоял под навесом, цветом плаща сливаясь с дождем. И только его рязанские щеки жизнерадостно алели
Роман лихо затормозил возле него, подняв фонтан брызг, перевалился на пассажирское сиденье и махнул «напарнику» рукой.
Тот, совсем промокший, занял место за рулем.
– Какие новости? – спросил Роман.
– Об этом я у вас хотел спросить, – кривовато улыбаясь, заметил Сомов.
– Валяй, спрашивай, – разрешил Роман.
Сомов посмотрел на него несколько обалдело.
– Как… прошла операция?
– Хорошо.
– Все получилось?
– Как нельзя лучше.
Сомов помолчал. Молчал и Роман, думая о своем.
– Вы понимаете, Роман, что я должен буду дать отчет начальству… Хотя бы краткий. Поэтому я хотел бы узнать какие-нибудь подробности.
– Что? – встрепенулся Роман.
– Мы договаривались, – оробел Сомов.
– Да, конечно. Значит, так. Мы покатались вечером по Южному Бронксу. Я тебя оставил на стоянке возле ночного клуба «Шестьсот шестьдесят шесть». Через час я вернулся с незнакомым тебе рыжим парнем. Мы поехали на Барни-стрит, где мы с рыжим парнем покинули машину. Ты снова нас ждал. Через четверть часа я вернулся, один, ты отвез меня в отель «Симона», где и оставил до сегодняшнего утра. Все.
Сомов закатил глаза, запоминая урок.
– А какие-либо… эксцессы? Ну, вы же понимаете, что с меня спросят.
Роман весело посмотрел на него.
– А ты расскажи им про баталию на Клер-стрит. Чем тебе не эксцесс?
Тугие щеки Сомова чуть покривились, но все же это был дельный совет.
– Ладно, – сказал он. – Расскажу. А если по-честному: как у вас прошло?
– По-честному?
– Ну!
Глаза Сомова горели детским любопытством.
– Так себе, – сказал Роман. – Рутина.
В глазах Сомова мелькнуло что-то злое, щеки побурели, и Роман понял, что он не ошибся, избрав тактику максимального дозирования информации.
– Куда теперь? – пробурчал Сомов.
«Паренек хотел отличиться, – подумал Роман, – Не вышло. Теперь будет думать обо мне плохо. Чем бы это его утешить?»
Тут на связь вышел Дубинин, и Роман на время отложил свои человеколюбивые помыслы.
– Какие новости? – спросил Роман, игнорируя приветствие. Общались уж сегодня, чего там.
– Вылетаешь через час.
– Домой? – встрепенулся Роман.
– В Каракас, – озадачил Дубинин.
Роман покосился на Сомова. Тот делал вид, что изучает лужу под колесами.
– Каким образом?
– В аэропорту Джона Кеннеди на твое имя заказан билет. Вылет через час.
– К чему такая срочность? И вообще, что мне там делать?
– Есть мысль внедрить тебя в ряды заговорщиков…
Дубинин сделал небольшую паузу.
– То есть вместо того парня? – без труда закончил Роман.
– Именно.
–
– Давай без истерики, – сказал Дубинин. – Решение принято, исполняй.
– Есть, – проворчал Роман.
– Тебя встретят. Обстановку узнаешь на месте.
– Но… нам же ничего о нем не известно. Только время прилета. Ни имени, ни примет.
– Время прилета – это раз. Мужчина – это два. Уже немало. Возможно, до завтра станет известно еще что-нибудь.
– Возможно, станет, возможно, нет, – усмехнулся Роман. – Хотя что-то мне подсказывает, что пациент скорее мертв, чем жив. Ладно, я все понял.
– Понял, так дуй в аэропорт, – холодно сказал Дубинин. – Времени в обрез.
– Дую.
Дав задание Сомову ехать кратчайшим путем в аэропорт JFK, Роман закурил сигарету и погрузился в размышления.
Во-первых, хорошо, что он оделся в приличную одежду и взял с собой паспорт. Не нужно возвращаться в отель. Правда, он надеялся отбыть нынешним днем на Родину. Но Родина решила отрядить его на очередной подвиг, а раз так, никуда не денешься.
Во-вторых, снова они там, в первопрестольной, что-то намудрили. Слепцов возжелал отличиться – и для этого изобрел гениальный ход: кинуть нелюбимого агента грудью на амбразуру. Ибо не такие дураки заговорщики, чтобы позволить обвести себя вокруг пальца. Для подобной операции нужна серьезная подготовка, а вот так, с бухты барахты, можно было только угодить в ситуацию под названием «хуже не придумать». Но, как всегда, большое начальство сие не волновало.
В-третьих, утешительный момент во всем этом с самого начала хилом деле все же имелся. Для того, чтобы выдать себя за гостя, агент должен как минимум располагать некоторым физическим сходством с ним. То есть, если пришлют лысого приземистого толстяка с писклявым голосом, то капитану Морозову тут априори ничего не светит, и, повалявшись пару дней на морском песочке, он в конце концов отправится домой.
Что ж, это был вариант не из худших.
Придя к выводу, что авантюра Слепцова потерпит крах уже на начальной стадии, Роман повеселел. Глядя на серые громады зданий, нещадно поливаемые дождем, он думал о том, что уже через несколько часов окажется на одном из самых лучших пляжей в мире. Отсюда возникал вопрос: не стоило ли по возвращении отблагодарить шефа за щедрый подарок? Ракушку ему, к примеру, красивую привезти или пышную мулатку средних лет? С последним, пожалуй, ничего не выйдет, а вот ракушка – идея неплохая. Пускай старичок релаксирует, слушая, как шумит океан…
– Подъезжаем, – предупредил Сомов.
Ему следовало бы избрать себе профессию таксиста. Не успел Роман как следует налюбоваться видами мокрых небоскребов, как они уже подкатили к аэропорту.
– Я вас провожу, – глядя в сторону, пробубнил Сомов.
– Валяй, – согласился Роман.
В сопровождении дипломатического работника он прошествовал по громадному терминалу, получил свой билет и двинулся к бару.
– А мы ведь, Серега, даже за знакомство с тобой не выпили, – заметил Роман, усаживаясь на табуретку.