В воскресенье рабби остался дома
Шрифт:
— Когда? — настойчиво спросил Картер.
— Когда хотите.
— А можно прямо сейчас?
Глава XXXV
— Ты связался с Хиллсонами? — спросил Лэниган.
Лейтенант Дженнингс кивнул.
— Вроде как связался, — уточнил он. — Я говорил с домоправительницей. Настоящая бой-баба. Она сказала, что девочки — девочки, самой молодой семьдесят пять! — короче, они спят, и она не собирается будить их, и мне должно быть стыдно звонить в такое время, и ее не интересует, из полиции я или из Армии Соединенных Штатов.
— Она
— Ее слова, Хью. Она даже один раз бросила трубку, но я перезвонил, — он самодовольно кивнул, — и сказал ей, чтобы она лучше не клала трубку, пока не выслушает меня, иначе я попрошу местную полицию забрать ее и привезти сюда. Она, должно быть, поверила, потому что больше не выступала. Потом спросила, в чем дело, а когда я сказал, что у меня нет времени рассказывать ей все подробности, заявила, что собирается вызвать полицию — свою полицию. Короче, она, наконец, сказала, что дом выставлен на продажу через «Беллмор», компанию по продаже недвижимости в Линне, и что они единственные агенты. К счастью, я вспомнил, что «Беллмор» раньше назывался «Белл и Морхед» и что Джон Морхед живет здесь, в городе. Тогда я позвонил ему, и он сказал, что должен был встретиться с людьми, интересующимися покупкой имения, в половине девятого, и что он дал ключ одному из них, потому что сам не смог приехать на встречу.
— Он сказал, кто они?
— Он не знает никого, кроме человека, которому дал ключ. Во всяком случае, дело он имел только с ним.
— И кто это?
— Мейер Пафф. Он…
— Да, я знаю, владелец кегельбана.
— Точно. У него они есть и в Линне, и в Ривере — повсюду, до самого Глостера.
Глаза у Лэнигана заблестели.
— И как раз на днях Кевин О’Коннор звонил мне, чтобы спросить, что я о нем знаю. Полиция Линна следила за этим его кегельбаном в связи с наркотиками.
— Они, черт побери, следят за каждым местом, где крутятся дети, а дети крутятся в кегельбанах.
— Да, но смотри. Мы находим наркотик у Муза; он мертв. Потом мы узнаем, что есть свидетель, который может поклясться, что в этот самый день Муз заходил к тому парню, Вилкоксу, в Бостоне. А Вилкокса подозревали в торговле наркотиками. И он тоже мертв. А где мы находим Муза? В Хиллсон-Хаус. А вот Мейер Пафф, владелец заведения, в котором — как подозревает полиция Линна — распространяют наркотики. А Муз Картер работает у Паффа. А у Мейера Паффа есть ключ от Хиллсон-Хаус. И более того, он договорился встретиться там сегодня вечером с какими-то людьми.
— И почти все из этого — не более чем простое совпадение.
— Конечно, и это простое совпадение — то, что оба как-то связаны с наркотиками, — заставило меня позвонить в полицию Бостона, откуда мы и узнали, что Муз приходил сегодня к Вилкоксу. Ты уже позвонил Паффу?
Лейтенант Дженнингс укоризненно посмотрел на своего шефа бледно-голубыми слезящимися глазами.
— Я только-только кончил говорить с Джоном Морхедом, Хью.
— Хорошо. Прекрасно. Давай, откопай его.
— Ты хочешь сказать, сегодня вечером? Прямо сейчас?
— Конечно. Пусть попереживает, а потом дай ему сделать заявление. После этого он будет лучше спать.
Дженнингс усмехнулся.
— Усек.
Глава XXXVI
Шеф Лэниган очень удивился, увидев своего посетителя.
— Вы экстрасенс, рабби, или как?
— Что вы хотите сказать?
Широкое красное лицо Лэнигана расплылось в снисходительной улыбке. Он провел рукой по коротким белым волосам и откинулся на спинку вращающегося кресла. Он продолжал улыбаться, но его открытые синие глаза смотрели настороженно.
— Всегда рад видеть вас, вы это знаете, но уверен, что вы бы не свалились в отделение дождливым вечером в понедельник только для того, чтобы поздороваться. Или вы проходили мимо?
— Я по поводу Муза Картера. Его отец…
— Только не говорите, что Картер — член вашей конгрегации, — сказал Лэниган с усмешкой. — Вы знаете, что не имеете никакого отношения к этому делу, рабби.
— Я здесь по его просьбе. Так что какое-то отношение уже имею.
— Какое-то, но еще не достаточное. — Усмешка стала шире.
Рабби никак не мог понять такого отношения Лэнигана, но это его не остановило.
— Вы сказали Картеру, что его сын умер от алкогольного отравления. Он согласен с вашим заключением и теперь хочет только одного: похоронить его как положено. Как я понимаю, вы отказались выдать тело и намекнули ему, что, возможно, распорядитесь о вскрытии. У него строгие принципы в этом вопросе. Это противоречит его религиозным убеждениям.
— Религиозным убеждениям? Да он же, черт побери, псих.
— Не настолько он ненормален, как вы думаете. Он бы не возражал против вскрытия ради выяснения причины смерти, но вы же ее знаете.
— Вот тут вы ошибаетесь, рабби. Я сказал ему, что, скорее всего, это алкогольное отравление, но я не говорил, что мы уверены. Куча вещей еще нуждается в объяснении. Вы знали парня?
Рабби покачал головой.
— Здоровенный малый, за двести фунтов, а действие алкоголя, как вы знаете, очень зависит от размера тела. Чтобы свалить крупного человека нужно побольше алкоголя, чем для маленького. Как это происходит: вы быстро принимаете достаточное количество и, — прежде, чем тело может избавиться от него, — наступает паралич нерва, управляющего дыхательным аппаратом, и вы задыхаетесь. Нет данных, что он выпил так много, чтобы это убило его. Зато есть другое. Пойдемте, я кое-что покажу.
Они прошли в маленькую комнату в стороне от главного входа. Из шкафа с документами Лэниган достал большой конверт из оберточной бумаги и выложил его содержимое на стол. Он развернул пластиковый мешочек из-под табака и передал его рабби.
— Что вы об этом думаете?
Рабби понюхал, взял щепотку зеленоватых хлопьев и осторожно прикоснулся к ним кончиком языка.
— Осторожно, рабби, вы нарушаете закон.
— Так это…
— Трава, травка, Мэри Джейн, марихуана. Мы нашли это у Муза в кармане брюк. А вот его бумажник. — Лэниган взял бумажник за уголок и потряс им перед лицом рабби. — В нем лежат две хрустящие новые двадцатидолларовые бумажки, рабби. Теперь спросите меня, что в них такого интересного.