В ярости рождённая (Дорога Ярости)
Шрифт:
– Сэр Инобэкхар?...
Сальгадо рассмеялся над этой мыслью, хотя несмотря на его собственную интенсивную неприязнь к Керику (и к его сующей нос во все дырки начальнику штаба, Обермейер), он должен был признать, что одной из черт не свойственныхКерику – было именно витание в облаках. Правда Керику был стойким союзником противодействующего блока, который собрался в высших эшелонах власти Министерства Внешних Миров вокруг сэра Джефри Мэдисона, действующего Министра иностранных дел и Графа Стенхопа. Сальгадо же был протеже Сенатора Геннадия – также как и сам Альберт – что означало, что Керику не надо было прилагать каких-то особых усилий, чтобы оказаться в конфронтации с любым из них. И, совершенно верно, что губернатор сектора технически
Керику блестяще начал карьеру в дипломатическом корпусе и затем, несколько десятилетий назад, был переведён в Министерство Внешних Миров. У Сальгадо не было большой веры в мудрость Керику в вопросах затрагивающих интересы Янцзы и он приложил все усилия – довольно успешно – чтобы принудить Альберта проводить более прагматичную политику. Но он должен был признать, что Керику стал обладателем своей должности заслуженно. Если за ним и не числилось побед в избирательных компаниях, то он, в своё время начав с той же должности что и Сальгадосейчас, успел поработать губернатором пяти разных Коронных Миров и самостоятельно провёл два успешных референдума об Объединении прежде, чем подняться до своего сегодняшнего статуса.
Но ничто из перечисленного не делало образ Керику как успешного политического деятеляменее забавным.
– Я думаю, что можно с уверенностью сказать, что губернатор сектора... не процветал бы в realpolitik, – согласился он, как только прекратил смеяться.
– Конечно он не пережил бы этого, – злобно согласился Альберт. – Но он читает мнелекции по «политической динамике» здесь на Янцзы. Читает лекций мне! Как будто он непосредственно посещал эту проклятую планету не один раз или ясно представляет то, что эти чёртовые новые азиаты пытаются протащить!
– Читает лекции? – Обеспокоенно повторил Сальгадо. – Читает лекции, как, Джаспер?
– Он, очевидно, думает, что у меня нет собственной головы, – сказал Альберт с горечью. – На основе его собственного обширного личного опыта – не иначе как полученного из потусторонних миров! – он кажется считает, что вся эта планета готовиться превратиться в мячик плазмы! Он даже говорит о возможности своего рода серьёзного вооружённого, открытого движения сопротивления – как будто эти клоуны из Фронта Освобождения Янцзы способны нащупать обеими руками свои задницы без посторонней помощи!
– Похоже на дело рук этой своевольной Палациос, интригующей за Вашей спиной, – предположил Сальгадо и его лицо тоже помрачнело. Акос Сальгадо имел весьма мало опыта взаимодействия с вооружёнными силами до того, как он и Альберт прибыли на Янцзы. Вооружённые силы для него были не больше, чем необходимым злом – и это в лучшем случае... и, по мнению Сальгадо, это чаще всего иллюстрировалось неуклюжим подходом военных к политически разрешимым проблемам, что вызывало массу катастрофических положений, которыми те самые военные и имели обыкновение оправдывать своё собственное существование.
Короче говоря, в данном случае, майор Серафима Палациос была именно той разновидностью морского пехотинца, которую он больше всего ненавидел. Она выглядела таким хорошо выполняющей свой долг профессионалом, такой компетентной, столь совершенно лишённой всякой мысли, что могла бы дать фору винтовочному стволу. Хотя Сальгадо считал абсолютно неинтересным изучение, что означают все эти смехотворные «фруктовые салаты» [орденские планки]Морских пехотинцев – так анахроничны, низкопробны и примитивы они были – а требование о нанесении их абсолютно на всю униформу рассматривал как своеобразный пропуск для проникновения в привилегированные члены их собственной ксенофобской милитаристской ложи. Их собственным способом подготовки ускоренного продвижения по службе, и её высокомерное отношение доказывало, что она знала это. Более того, он был уверен, что она всё время смотрела на него сверху вниз, как будто её опыт ношения оружия и разбивания черепов новых азиатов по неведомым для непосвящённых причинам превосходил его собственное тяжело постигнутое понимание искусства заключения политических сделок, в которых каждая сторона должна была идти на компромиссы.
После того как она заслужила свой специфический ярлык паникёрши, он, не жалея сил, старался обуздывать её претензии и ставить на место, но по-прежнему её очевидная неспособность понять тот факт, что он был её непосредственным начальником в цепочке командования на Янцзы, приводил его в бешенство. Она просто проигнорировала его – так же, как проигнорировала и продолжала игнорировать сообщения разведслужбы ополчения, члены которого жилиздесь и соответственно могли разумно предположить что фактически знаюто каждом малейшем событии на планете – и отстаивала своё право как официальному военному советнику Альберта встречаться с губернатором напрямую, повторяя свою молитву о «страшном суде» при каждой встрече. И это продолжалось до тех пор, пока Сальгадо не обеспечил несовместимость рабочих графиков встреч всякий раз, как Палациос собиралась загнать Альберта в угол и излить свою паранойю ему в ухо.
– Я не знаю наверняка была ли это Палациос, – сказал Альберт тоном человека явно пытающегося быть справедливым. – Но очевидно, что кто-тослил самую пессимистическую интерпретацию наших собственных разведданных на Мартинсен. Слушая речь Керику, можно было подумать, что кто-то отправил сюда пусковые установки ВСС [высокоскоростных кинетических снарядов]! И, – голос планетарного губернатора внезапно снова стал резким и ожесточённым, – судя по нюансам беседы, я практически уверен, что мы не единственные, с кем он общался по астросвязи.
– Что Вы подразумеваете? – тут же спросил Сальгадо.
– Как ты думаешь, чтоя могу подразумевать, Акос? Куда бы он ещё мог жаловаться на своё неудовольствие способами управления положением дел здесь на нашем маленьком гористом комке грязи?
– Вы думаете, что он озадачил своими проблемами Кабинет Министров?
– Я почти уверен в этом, – Альберт нервно вскочил с кресла, подошёл к окну и уставился в него, заложив руки за спину. – Разумеется, он не заявил именно так – не сомневаюсь, что он не хочет спровоцировать публичную разборку со мной, зная сколько у меня друзей в Адмиралтействе и в Сенате. Но поверь мне, я смог понять это. Это было там, на заднем плане того, о чём он разглагольствовал.
– Понятно.
Сальгадо нахмурился и быстро заново переоценил свою позицию. Это верно – Альберт действительно раньше имел очень много знакомств и союзников на Старой Земле. Возможно не так много и не столь сильных, как он сам считал, но они были всё ещё влиятельны, иначе он уже не был бы губернатором. У политики были свои собственные правила, свои собственные пути, которым нужно было следовать, и, не смотря на всю головную боль, Янцзы всё же была необходимым назначением для человека его амбиций. Среди доступных ему были намного более лёгкие, менее изматывающие должности, но любой, кто желал добиться более высокого положения нежели занимаемое сейчас Альбертом, должен был иметь опыт работы в должности планетарного губернатора, или его эквивалент. И, откровенно говоря, успешное руководство процессом преобразования Коронного Мира в Инкорпорированный, как на Янцзы, дало бы Альберту огромное преимущество в его будущей политической карьере – намного большее, чем простая, «обычная» должность губернатора на спокойной малонаселённой сельскохозяйственной планете. Независимо от того, что он мог рассказывать о своей «потребности служить Империи», это было единственной причиной по которой Джаспер Альберт оказался здесь. Что было также и настоящей причиной, по которой и сам Акос Сальгадо присоединился к Альберту. И у Акоса Сальгадо не было никакого намерения спускать под откос свои карьерные планы из-за споткнувшейся карьеры своего нынешнего патрона.