В ярости
Шрифт:
– Больница под нашим контролем. Мы её взяли первым делом, как только к тебе выдвинулись, – сказал Соломонычу Вазген. – Знали, что раненых много будет.
– Грамотно, – согласился коммерс. – Но его бы туда как-то доставить. Надо носилки побыстрее сделать.
К этому времени к нам уже подбежали несколько бойцов из блатного альянса и пытались осторожно поднять Академика, чтобы утащить его на более безопасное место, где в последствие переложить на носилки.
– Он сознание потерял! – испуганно вскрикнул из прибежавших и растерянно уставился на нас.
– Ну так шустрее тащите! – рявкнул на него Вазген.
– Постойте! – Соломоныч подошёл к Академику, опустился на одно колено и пощупал у авторитета пульс на шее, после чего со злостью сплюнул на землю. – Не надо уже никуда торопиться.
– Су-у-у-у-у-ки! – взвыл Вазген и взмахнул мечом в сторону красного штаба. – Всем кишки выпущу! Командуйте навал! Всех главарей брать живьём! Лично убивать буду!
– Мы отомстим, – Генрих приобнял друга за плечо, после чего крикнул своим подчинённым. – Собирайте всех! Я сам поведу братву на штурм!
Я смотрел на всё это и просто не верил своим глазам: лежащий на земле в крови погибший Академик, бегающие вокруг люди с оружием, резня у входа в особняк, крики, маты, стоны. Смешанное чувство ярости и страха сковало мой разум. Это была война. Самая настоящая война. С убитыми, ранеными и, казалось, сумасшедшими. Однако, что ярость, что страх, были не самыми лучшими помощниками в предстоящей битве. Надо было как-то их обуздать, взять себя в руки и постараться посмотреть на ситуацию максимально трезво.
– А, знаешь, почему они в Академика стреляли? – Соломоныч посмотрел на меня с хитрым прищуром.
– Бита? – страшная догадка пронзила мой мозг.
– Да. Видно, кто-то успел сюда добежать и передал отличительный признак Нового Игрока. Поэтому не вздумай её поднимать. Возьми меч Академика! Как думаешь, справишься с двуручным?
Но я думал не об этом. Я думал о том, что бы произошло, не возьми Академик у меня биту?
Минут через сорок после начала штурма стало понятно, что штаб красных не так прост, как выглядел на первый взгляд. Мы провели два навала, но эффекта они не дали. Во-первых, в отличие от дома Соломоныча, красные поставили у себя массивную металлическую дверь, которую без применения гранатомёта было не выбить. Во-вторых, время от времени с верхних этажей прицельно стреляли из арбалетов, что сильно опускало моральный дух наших бойцов. Рубиться на мечах или заточках с врагом они были готовы, а вот просто взять и погибнуть от арбалетного болта – нет. Попытки поджечь здание тоже не увенчались успехом. Несмотря на то, что в целом план «Зед» был почти полностью реализован, и отмеченные дома красных авторитетов благополучно догорали, их штаб оставался неприступной крепостью. А время неумолимо шло к рассвету.
Глава 30
Перед третьим навалом Генрих возбуждённо расхаживал перед своими бойцами и размахивал мечом.
— Красные должны ответить за Академика! За погибшую братву! — кричал вошедший в раж авторитет. — Сейчас Гвоздь с белым флагом понёс им послание. Это их последний шанс! Всех, кто выйдет в течение пятнадцати минут без оружия, отпустим! Остальных валить! До последнего шакала! Сожжём к херам этот штаб со всеми, кто внутри!
Мы с Соломонычем стояли немного в стороне и наблюдали за попытками Генриха настроить своих ребят на яростный штурм.
— Как думаете, хоть кто-то выйдет? — спросил я старшего товарища.
— Сомневаюсь. Даже если такие и есть, то кто их отпустит?
К нам подошёл Вазген.
– В сторонке стоите? – спросил он, глядя при этои только на Соломоныча. – Правильно. Сдохнуть всегда успеете. А я вот не удержался, когда ещё будет такая возможность красных пописать? Четверых завалил!
Вазген с удовольствием оглядел свой меч. Мне стало неприятно от того, как спокойно он делился с нами радостью от убийства четырёх человек. Лишний раз вспомнил, что виной всему происходящему был я. И что все эти дома вокруг горели пусть и косвенно, но тоже из-за меня.
– Что загрустил, фраерок? — усмехнулся блатной авторитет, углядев переживаемые мной эмоции.
— Если честно, не очень приятно, что из-за меня гибнут люди. И что десять домов сожгли. И, возможно, с людьми, — признался я.
– Ты пойми пацан, если ты и есть «тот самый», то мы тут всё сожжём на хер, лишь бы ты нас отсюда вытащил! Не то что какие-то десять паршивых красных хат!
– Всё жечь не надо, — Соломонычу, видимо, тоже не совсем нравилось происходящее. — Достаточно взять штаб. Можно и сжечь. Но без людей. Потеря штаба будет для них большим ударом, сильно деморализует, у них половина защитников после этого разбежится.
— Как у них всё серьёзно… штаб, — я невольно усмехнулся.
– Ну а ты как хотел? – Вазген посмотрел на меня с удивлением. – Менты же. А менты любят понты! Это мы у Генриха собираемся раз в три дня. А у красных всё серьёзно: штаб, внутренние звания, как на работу сюда ходят. Не удивлюсь, если им с воли зарплату начисляют. А за сегодняшний замес и премии выдадут.
– Не каждого премия заставит лезть под мечи и ножи, – глубокомысленно заметил Соломоныч.
– Да, – авторитет расплылся в широкой улыбке, обнажившей все его восемь золотых зубов. – Это у нас, только свистнули сейчас, что идём красных валить, так сразу все подорвались, а когда просекли, что это ещё и квест с бонусами, так ели уговорили часть на месте остаться, за нашими районами смотреть. Много желающих красных пописать.
Вазген любовно погладил меч, а я подумал, откуда у них на Точке так много холодного оружия, и не сувенирных реплик, а именно боевого? Неужели Игра так сильно со временем прочищает мозги, что начинаешь обзаводиться оружием своего игрового класса?
– Вали красных! – донёсся до нас клич Генриха, подхваченный сотней голосов.
Видимо, истекло время, отпущенное на то, чтобы покинуть штаб, и наши отряды начали третий навал. Вазген тоже вмиг стал серьёзным.
– Соломоныч, ты следи за пацаном, не хватало, чтобы его завалили. Я уже планы строю, как на воле кайфовать буду, – сказав это, блатной авторитет поспешил присоединиться к атакующим штаб.
– Что-то Антоха куда-то подевался, – старый коммерс тревожно посмотрел в сторону штаба. – Надеюсь, хватило ума в гущу не лезть.
Мы подошли немного ближе к зданию, чтобы лучше видеть, но при этом достаточно далеко для поражения шальным арбалетным болтом. Я смотрел на штурм и испытывал двойственные ощущения: с одной стороны, мне было стыдно отсиживаться в стороне, когда, по сути, за меня гибли люди, но с другой – мне была настолько неприятна эта резня, что окунаться в неё с головой категорически не хотелось. Так я и стоял, отгоняя от себя волны рефлексии, как защитники красного штаба отгоняли наших товарищей по временной коалиции. Примерно через пятнадцать минут накал стал спадать. Третий навал закончился так же грустно и безуспешно, как и два первых. Совсем уж рисковать жизнью никто не хотел, а вполсилы форт взять не получалось.