В заповедной глуши
Шрифт:
Он снова засмеялся. Умело выбил нажатием на кнопку магазин, снял пистолет с предохранителя, передёрнул затвор, на лету поймал выскочивший патрон, мельком стре-льнул в меня взглядом. Щёлкнул флажком предохранителя, Вытянул руку в рожь, сказал:
– Дыщ!
– и удивился: - А почему нажимается? Я же поставил...
– Вот так и самоубиваются из незнакомого оружия, - заметил я.
– Там три положения ____________________________________________________________________________________________________________________
1. Один из персонажей книги "Работа на лето".
69.
флажка. Третье - плавный спуск курка без выстрела.
– А, да, точно, три...
– он рассматривал кожух.
– Это что за модель?
– "Бердыш", наша, русская, в смысле, - ответил я.
– Снаряди и давай сюда.
Он ловко снарядил пистолет, дёрнул затвор, щёлкнул предохранителем, подал ору-жие мне:
– Вот...У Егора была "беретта", я много раз с ней возился. И с другим оружием...
– он посмотрел, как я убираю пистолет в плечевую кобуру и спросил: - А почему вы не пошли в палатку?
Я промолчал,поднялся на ноги и подошёл к нашему обиталищу.Снова откинул полог. На этот раз Валька поднял взлохмаченную голову и непонимающим взглядом уставился на меня, резко откинув одеяло и правой рукой схватив свой "спайдерко":
– А?!.
– Бэ, - я пожал плечами.
– Тревога отменяется, милорд, неверных не видно. Вставайте, обед подан.
– Да, - он задержал взгляд на моей кобуре и сел.
– Да, я встаю. Конечно...
– он поднёс ру-ки к лицу и с силой потёр его. Тихо вздохнул, не отрывая ладоней.
Ну что ж. я выбрался обратно. Витька бросил на меня взгляд и спросил тихо:
– Как он?
– Сейчас будет, - я присел, скрестив ноги, взял миску. Витька помялся, пояснил:
– Он дёргается... непривычно пока...
– А ты привык?
– хмуро спросил я. Витька молча пожал плечами, помешал в котелке. Усмехнулся:
– Здорово у вас получается... Я кофе уже залил, ничего?
– он кивнул на банку, лежащую в траве. Я щёлкнул пальцами. Витька, помедлив, передал банку мне,и я бросил её в костёр.
– Зачем?
– удивился он.
– Обожжённая жесть быстрей разлагается в земле...
– Добрый день, - Валька выбрался из палатки. Он был в майке и трусах, босиком и с туа-летными принадлежностями наизготовку. Валька помахал рукой, я кивнул и спросил:
– Ноги как?
– Нормально, - он смущённо посмотрел на нас и пошевелил пальцами этих самых ног.
– Всю ночь ныли, я даже во сне чувствовал, а сейчас нормально. Спасибо.
– Приводи себя в порядок, - скомандовал я, - и садись лопать, а то мы устали ждать.
– А зачем жести быстрей разлагаться?
– спросил Витька, пока Валька мылся. Я пока-чал головой:
– Чтобы поменьше было мусора. Человек обожает загаживать природу. Причём имен-но тем, что не разлагается и вечно торчит памятником людской глупости - пластмасс-сой, стеклом, жестью...
– Вы что, ещё и "зелёный"?
– удивился Витька. Я пожал плечами:
– Да нет, конечно. Я что, похож на идиота, который патрулирует нефтяные платфор-мы на лодках, двигатели которых работают на бензине?
Витька засмеялся:
– Тогда, может, вы и правда леший?
– Я вас где встретил?
– я начал обуваться.
– В поле. А в поле лешие не водятся. Какие ещё будут оригинальные предположения?
– он пожал плечами.
– Нет? Отлично. Давай миски, будем питаться.
Валька тоже подсел. Он вымылся основательно и выглядел повеселевшим. Наклады-вая ему дымящийся кулеш, я процитировал:
– Цирк - не парк, куда вы ходите грустить и отдыхать.
В цирке надо не высиживать - а падать и взлетать.
И под куполом,
под куполом,
70.
под куполом скользя,
Ни о чём таком сомнительном раздумывать нельзя...
Он замер, поднял на меня глаза. Спросил как-то недовольно:
– О чём это вы?
Я усмехнулся и продолжил:
– О надежда - ты крылатое такое существо,
Как прекрасно твоё древнее святое волшебство.
Даже если вдруг потеряна - как будто не была!
–
Как прекрасно ты распахиваешь два своих крыла...
...Похороненная заживо, являешься опять
К тем, кто жаждет не высиживать - а падать и взлетать... Понял?