В землях Заката
Шрифт:
— Странная она. — Джанет и сама выглядела бледно. — На чём только платье держится? Воображаю, что здесь творится по вечерам, когда собираются водители дальнобойщики.
Евгений усмехнулся:
— С грудей тогда точно сваливается. Несколько раз за вечер.
Джанет слабо улыбнулась.
Вернулась Ливви с гамбургерами и кофе. Сердце Варламова забилось чаще от дразнящего аромата духов. Он попытался взять себя в руки и нарочито небрежно спросил:
— Не знаете, расчистили пятьдесят третью?
— По радио
Голос прозвучал томно. Ливви наклонилась, расставляя тарелки и кружки, её полные груди оказались прямо под носом Варламова, видны были даже тёмные соски. Он ощутил острое желание ухватить их зубами, а сквозь тело жгучей волной прошло воспоминание о поцелуе Лилит.
Варламов сглотнул. Ливви улыбнулась и отошла, вильнув бёдрами.
— Что-то ты раскраснелся, Юджин. — Джанет вяло потянулась за кофе, но рука замерла, а глаза расширились.
Варламов обернулся.
У двери стояла Эмили, глядя на них обоих с выражением досады на бледном личике. Передёрнув плечами, пошла к столу. Варламов невольно посмотрел на Ливви: не выгонит ли девочку в поношенной куртке, грубых башмаках и явно без денег?.. Но Ливви не тронулась с места, только смотрела.
Не спросив позволения, Эмили села. Евгений впервые заметил, что глаза у неё ярко-голубые. Он внутренне сжался, по-прежнему не доверяя странной попутчице.
— Хорошо, что я вас застала, — как ни в чём не бывало, объявила она. — Мне надо ещё немного проехать.
— Но мы сами не знаем, куда поедем. — Варламов оправился от удивления и взял кружку. — Нам надо на Интернашенал-Фолс, но дорога закрыта. Может быть, поедем на Тандер-Бей.
Эмили вдруг наклонилась к нему.
— Не пейте кофе, — прошептала она. — Здесь отвратительный кофе, ещё хуже, чем пиво. Как минимум, будет болеть голова.
Варламов от неожиданности отдёрнул руку и почувствовал раздражение: то Джанет его учит, то маленькая девочка. У неё молоко на губах не обсохло!
Отставив кофе, Джанет с беспокойством поглядела на Эмили, а потом на Евгения.
— Юджин, — сказала просительно. — Я пойду, возьму кока-колы.
— Проследите, чтобы она не открывала бутылки, — так же шёпотом посоветовала Эмили и добавила обычным тоном: — А мне возьмите мороженого. Мороженое здесь ещё ничего.
Варламов смолчал, но у него возникло подозрение: вдруг Ливви действительно подмешала какой-то наркотик в пиво? Видения были уж слишком отчётливы для обыкновенного сна.
Вернулась Джанет с тремя бутылками кока-колы и мороженым.
— Что-то Ливви сникла, — сообщила она. — Даже платье на обоих плечах оказалось.
Пожевали гамбургеры. Не слишком вкусно, но с кока-колой кое-как проглатывались.
— Ты готовишь вкуснее, Джан, — вздохнул Варламов.
Щёки Джанет слегка порозовели.
— И мороженое так себе. — Эмили поковырялась и отставила. — Здесь всё так себе. Может быть, поедем?
— Но дорога… — начала Джанет.
— Пятьдесят третью давно расчистили, — покачала головой Эмили, и косички устроили небольшой танец. — Тут не стоит доверять ни кофе, ни радио.
— И хозяйке тоже, — прошептала Джанет в ухо Евгению.
Тот поёжился от приятного ощущения и одновременно почувствовал холодок внутри: неужели попали в ловушку?
— Подождите, я возьму вещи, — буркнул он.
Взлетел по лестнице, кинул в сумку вещи Джанет, схватил куртки. Выходя из комнаты, нос к носу столкнулся с Ливви.
— Уезжаете, мистер Смит? — Голос прозвучал томно, а платье опять сползло, сквозь полупрозрачную ткань обозначились бугорки сосков. — Побудьте ещё. Жизнь коротка, куда спешить? Так вы упустите массу удовольствий.
Варламов застыл: зелёные глаза Ливви притягивали, в каштановые волосы хотелось зарыться лицом, от волнующего аромата духов ощутил томление в теле… Снова обожгло воспоминание о поцелуе Лилит. У Варламова возникло сумасшедшее желание — сгрести женщину в охапку, втащить в ближайший номер, сорвать платье…
Он почувствовал, что весь дрожит.
А Ливви приблизила лицо, губы приоткрылись в манящей улыбке…
— Поехали! — Эмили вывернулась откуда-то сбоку.
Наваждение исчезло. Ливви словно ветром сдуло.
Когда выходили из дверей, Варламов оглянулся. Ливви стояла у стойки в прежней позе, сквозь разрез в платье белело бедро. Она улыбнулась и, поддразнивая, высунула красный язычок.
На улице Джанет повернулась к Эмили:
— А почему ты не хотела, чтобы мы пили кофе, Эмили? У него такой плохой вкус?
— Вкус-то ничего. — Варламов заметил, что Эмили искоса разглядывает его. — Только потом вы не скоро бы вышли из комнаты.
— Сонное зелье? — предположила Джанет.
— Нет, — хмуро сказала Эмили. — Скорее наоборот. Но девочкам не положено знать, чем занимаются взрослые, когда бывают одни.
Евгений почувствовал, что краснеет и поудобнее перехватил сумки. Сейчас сядут в машину, и этот жутковатый отель останется позади…
Низкий гул послышался из-за деревьев. Подул ветер, вздымая снежную пыль. Круговерть белых крупинок хлестнула по лицу. Из-за елей тяжело выплыл вертолёт, и снежные шапки стали рушиться с ветвей, открывая угрюмую зелень.
— Всё-таки опоздали, — без выражения сказала Эмили.
Горячая волна прилила к щекам Варламова. Он хотел броситься к «роверу», но тут же понял, что им не успеть. Вертолёт уже опускался в дальнем конце площадки. Хищная туша висела во взбитой винтами метели и медленно поворачивалась, походя на гигантскую щуку. Широкая морда повернулась к Варламову, и сходство стало ещё разительнее.