Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— Все остальные произведения Юрия Гэмо проникнуты верой в нашу партию, этот рассказ только показывает, как высоко чувствует партийную ответственность человек из тундры…

После вечера, по дороге в ресторан, где ожидался товарищеский ужин, Фаустов сердито шепнул:

— Ну и удружил! Прочитать такой рассказ! А если кто-нибудь донесет?

— А что в этом рассказе такого?

— А ты сам подумай… Не мальчик.

Однако даже веселые тосты Леонида Фаустова не успокоили Гэмо. Сославшись на неожиданную головную боль, он вышел из ресторана и направился знакомой дорогой в редакцию районной газеты.

Редкие уличные фонари не могли

рассеять глубокую зимнюю темень, но еще издали он увидел светящееся окошко и с пронзительной болью в сердце увидел себя, склонившимся над завтрашней газетной страницей, испещренной поправками.

Он остановился, перевел дыхание и в ужасе почувствовал, как словно испаряется, исчезает, теряет свою плоть. Неимоверным усилием воли восстановив ощущение привычной действительности, Гэмо почти бегом возвратился в ресторан и едва ли не с порога хватил большой фужер с водкой.

15

Гэмо получил четырехкомнатную квартиру на канале Грибоедова, в так называемой «писательской надстройке». Согласно легендам, окружающим жизнь писательской организации Ленинграда, в начале тридцатых годов тогдашний партийный руководитель города, впоследствии убитый, Сергей Миронович Киров, разрешил надстроить над бывшим общежитием конюхов императорского конногвардейского манежа два этажа для писателей. Это было время увлечения новыми идеями коммунальной, общежитейской жизни, и поэтому в квартирах не было кухонь, так как предполагалось, что в ближайшем будущем все трудящиеся, в том числе и литераторы, будут питаться в общественных столовых. Этого не получилось, и поэтому для кухонь впоследствии отгородили часть длинных квартирных коридоров. В тесном закутке едва-едва помещалась газовая плита и крохотный столик.

Сопровождавший его дворник, татарин дядя Гриша, повел носом и сказал.

— Большой ремонт нужен.

На ремонт ушел почти весь гонорар за последнюю книгу.

Больше всего пришлось провозиться с клопами, которые гнездились даже в электрических выключателях. Специальная бригада из районной санитарной службы в противогазах несколько дней обрабатывала ядовитой жидкостью все четыре комнаты, кухню, туалет и ванную. Все это делалось через вездесущего дядю Гришу, который, получая деньги, обещал:

— Гарантия от клопов полная!

Впервые у Юрия и Валентины была своя спальная комната, кабинет с книжными полками и письменным столом, детская и общая комната-столовая с телевизором.

Радость от новоселья омрачалась мыслью о том, что руководство писательской организации, не без совета обкома КПСС, снова обошло Гэмо, и квартиру дали не в новом доме, как было ранее обещано, а в так называемом старом фонде.

Секретарь, ведающий писательским хозяйством, сказал:

— Когда мы утверждали списки в обкоме, кто-то напомнил о твоем выступлении в Колосове. Вроде бы ты там прочитал какой-то антисоветский рассказ.

Гэмо сказал об этом жене только после того, как переехали в новую квартиру.

— А мне здесь нравится, — сказала Валентина. — Мы живем в историческом центре Ленинграда. Отсюда до любого театра и до твоей любимой Филармонии рукой подать. Да и школа, как я узнавала, хорошая, можно сказать, историческая, основанная чуть ли не самим Петром Первым.

Школа до сих пор жителями района называлась «Петершуле» и была старейшей немецкой школой в России, где преподавание до войны велось на немецком языке. Во время войны, само собой, все старые традиции были уничтожены, и школа стала обыкновенной ленинградской школой. Теперь она отличалась от других только тем, что в ней учились писательские дети.

В эти дни Гэмо с особой болью в душе почувствовал, что к нему продолжают относиться в писательском Союзе как к экзотическому, чужеродному явлению, которому довольно и этой засранной литературоведом-эстетом квартиры. Зато Валентина была особенно внимательна к мужу и всячески подчеркивала преимущества нового жилья перед писательским домом на улице Ленина, на Петроградской стороне.

— Мы уже жили на Петроградской стороне, — утешала она. — Пока до центра доедешь — намаешься в автобусе и трамвае. А тут — вышел — Невский, Казанский собор, все театры, до Эрмитажа можно пешком дойти…

Валентина была идеальной писательской женой. Трудное военное детство не позволило ей получить систематическое образование. Но ее такт и вкус никакими дипломами невозможно было бы обеспечить, а более всего самоотверженную преданность семье, ее миру и благополучию.

Как-то она призналась:

— Сейчас, когда у меня семья, ты и дети — мне уже ничего не страшно в жизни. Когда я тебя встретила, я была так одинока и в первое время не верила своему счастью… Ты мне казался таким холодным. Правда, я и теперь не совсем хорошо знаю, что у тебя на самом донышке твоей души. Может быть, так не бывает, чтобы даже самый близкий человек все знал о другом… Знаешь, тогда мне всегда было холодно. Даже жарким летом, даже когда была тепло одета, вдруг повеет на меня страшным холодом одиночества… Теперь этого у меня нет. И, если кто-то будет угрожать сегодняшнему моему положению, я ему выцарапаю глаза, перегрызу горло…

Они лежали на широкой кровати, купленной в комиссионном мебельном магазине. Она им напоминала ту, красного дерева, с которой потом пришлось расстаться.

— Скажи, тебе продолжает сниться твой двойник?

Гэмо ответил не сразу. Вообще, это ощущение трудно поддавалось словесному описанию, он часто, профессионально, как литератор, примеривался: а мог бы он описать все это? Скорее всего, нет. Он знал, понимал, что это бессилие неодолимо.

— Он как бы всегда со мной. Иногда я забываю о его существовании, но бывает, он напоминает о себе в самых неожиданных местах и ситуациях. Когда я зимой ездил с Фаустовым в Колосово, я ожидал, что уж гам-то он будет всегда рядом, а его будто и не было вовсе. Я даже не стал заходить в редакцию районной газеты, зная, что мне скажут: нет такого, нет, и не было никогда.

— А где же он?

— В другой, параллельной жизни, как бы в другом времени.

— Фантастика, — проговорила Валентина. — Может, тебе посоветоваться с братьями Стругацкими?

— Нет, это не фантастика, это не плод воображения, — сказал Гэмо. — Это просто другая жизнь, нормальная другая жизнь…

— Помнишь, ты говорил о второй действительности, которую создал творческий человек? — напомнила Валентина.

Гэмо вспомнил свои рассуждения о том, что человечество как бы создало вторую действительность — действительность воображаемую, населенную вымышленными литературными персонажами, ставшими такими же известными, как исторические личности. Она, эта действительность, уже стала неотъемлемой частью человечества. Если лишить людей современного мира Одиссея, Геракла, Гаргантюа и Пантагрюэля, Отелло и Гамлета, Евгения Онегина, это уже будет страшно бедный духом человек, даже не человек в современном понимании.

Поделиться:
Популярные книги

Виконт. Книга 2. Обретение силы

Юллем Евгений
2. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.10
рейтинг книги
Виконт. Книга 2. Обретение силы

Вираж бытия

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Фрунзе
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.86
рейтинг книги
Вираж бытия

На границе империй. Том 10. Часть 3

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 3

Лорд Системы 14

Токсик Саша
14. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 14

Все еще не Герой!. Том 2

Довыдовский Кирилл Сергеевич
2. Путешествие Героя
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
городское фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Все еще не Герой!. Том 2

Кровь, золото и помидоры

Распопов Дмитрий Викторович
4. Венецианский купец
Фантастика:
альтернативная история
5.40
рейтинг книги
Кровь, золото и помидоры

Live-rpg. эволюция-5

Кронос Александр
5. Эволюция. Live-RPG
Фантастика:
боевая фантастика
5.69
рейтинг книги
Live-rpg. эволюция-5

Измена

Рей Полина
Любовные романы:
современные любовные романы
5.38
рейтинг книги
Измена

Граф Рысев

Леха
1. РОС: Граф Рысев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Граф Рысев

Сильнейший ученик. Том 2

Ткачев Андрей Юрьевич
2. Пробуждение крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сильнейший ученик. Том 2

Не верь мне

Рам Янка
7. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Не верь мне

Кодекс Охотника. Книга XVIII

Винокуров Юрий
18. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XVIII

Физрук: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
1. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук: назад в СССР

Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов

Найт Алекс
3. Академия Драконов, или Девушки с секретом
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.37
рейтинг книги
Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов