В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

Коллектив авторов

эмоциональных значений; но при этом сохраняется главное: синонимичность

воспоминания и поэтической мечты, прекрасного, идеального:

Воспоминанье здесь унылое живет!

Здесь, к урне преклонясь задумчивой главою,

Оно беседует о том, чего уж нет,

С неизменяющей Мечтою.

"Славянка", 1815

Не случайно то обстоятельство, что особенная продуктивность мотива

воспоминания в лирике Жуковского

приходится на 1814--1824 гг.
– - время

неоспоримого первенства его на русском Парнасе, время максимального влияния

его поэзии на русский литературный процесс и на формирование поэтических

систем его младших современников, среди которых первое место принадлежит

Пушкину, органично усвоившему культ воспоминания из поэзии своего учителя.

Практически каждое стихотворение Жуковского -- от альбомной шутки до

эстетического манифеста -- организовано мотивом воспоминания, которое

постепенно становится синонимом самой жизни:

Мне умереть с тоски воспоминанья!

Но можно ль жить -- увы!
– - и позабыть!

"Воспоминание", 1814

Посвящение к поэме "Двенадцать спящих дев" (1818), "Невыразимое"

(1819), "Цвет завета" (1819), "Лалла Рук" (1821), "Воспоминание" (1821),

"Мотылек и цветы" (1824) -- все эти эстетические манифесты Жуковского

выстраивают метафорическую цепочку категорий духовной жизни, которые

воплощаются в поэтических лейтмотивах "мечты", "минувшего", "упования",

"очарования", где связующим звеном между жизнью и творчеством становится

воспоминание, обретающее статус эстетического понятия. Выражением этой

сопряженности жизни и поэзии в воспоминании стала знаменитая формула

Жуковского "Жизнь и Поэзия -- одно" ("Я Музу юную, бывало, // Встречал в

подлунной стороне...", 1824), во многом определившая впоследствии восприятие

личности поэта его современниками. Так воспоминание постепенно становится в

творчестве Жуковского философской категорией, синтезирующей жизненное

впечатление, творческий акт и нравственный урок. Афористическим выражением

этой философичности стало стихотворение 1829 г. "Памятники":

То место, где был добрый, свято!

Для самых поздних внуков там звучит

Его благое слово и живет

Его благое дело.

Здесь уже слышится предвестие поздней концепции поэтической жизни,

которую Жуковский выстроил, опираясь на пушкинскую формулу "Слова поэта

суть уже дела его" ("О поэте и современном его значении", 1848). Так в

творчестве самого Жуковского осуществляется своеобразный акт самосознания

памяти,

воспоминания, постепенно отстраняющихся от поэзии для того, чтобы

стать жизнью и гранью общей духовной культуры эпохи. Возникшее как

поэтический образ, воспоминание для Жуковского постепенно становится

жизненной философией и повседневной житейской потребностью.

Философский аспект идеи воспоминания выразился в том, что сам поэт

назвал "философией фонарей": "Я когда-то сказал: счастие жизни состоит не из

отдельных наслаждений, но из наслаждений с воспоминанием, и эти наслаждения

сравнил я с фонарями, зажженными ночью на улице: они разделены

промежутками, но эти промежутки освещены, и вся улица светла, хотя не вся

составлена из света. Так и счастие жизни! Наслаждение -- фонарь, зажженный на

дороге жизни; воспоминание -- свет, а счастие -- ряд этих фонарей, этих

прекрасных, светлых воспоминаний, которые всю жизнь озаряют" {Кульман Н. К.

Рукописи В. А. Жуковского, хранящиеся в библиотеке гр. А. А. и А. А.

Бобринских. СПб., 1901. С. 7.}.

Эта же философия жизни характерна для статьи "Воспоминание" в цикле

"Мысли и замечания" (1850), написанной как комментарий к стихотворению

"Воспоминание" 1821 г. Показательно, однако, и то, что эти философские образы

воспоминания сформировались у Жуковского довольно рано, в 1815--1821 гг., и

то, что это была практическая философия, которая выразилась в осознанном

стремлении сохранить черты минувшего в собственной памяти и для потомков. С

середины 1830-х годов поэт начинает призывать своих близких к закреплению

образов прошлого на бумаге. В этих призывах наглядно воплощается

формирование концепции мемуарного жанра в творческом сознании Жуковского.

Поэтическое дело становится делом жизни.

Первоначально это стремление закрепить уходящее, воскресить минувшее

отливается у поэта в неадекватной форме: первые воспоминания, созданные им,

не словесные, а живописные -- цикл рисунков пером, изображающих виды его

родины, села Мишенского. Побуждением к созданию этих рисунков был один из

первых опытов племянницы поэта, детской писательницы А. П. Зонтаг, в

литературном оформлении их общих детских воспоминаний: "Мне так стало

грустно, что все на родине нашей исчезло, что я вздумал все снова построить на

бумаге; как мог что вспомнить, так и нарисовал <...>", -- писал ей Жуковский в

ноябре 1836 г. {Уткинский сборник. Письма В. А. Жуковского, М. А. Мойер и Е.

А. Протасовой. М., 1904. С. 112--113.} Рисунки видов Мишенского --