В.А.М.П.
Шрифт:
Герман молчал, широко раздув ноздри и уставившись немигающим взглядом куда-то в угол кабинета.
– Думаю, если ты боец, то любое поражение для тебя неприемлемо, – вкрадчиво продолжил глава ассоциации. – Ты ведь наверняка желаешь поквитаться с теми людьми, что избили тебя у железной дороги, или же найти ответ на вопрос о том, как ты заразился мутировавшей анемией. Что-то мне подсказывает, что у тебя остались друзья или семья, для которых твоя смерть или исчезновение станут очень горестной новостью. Я неправ?
Легко вздрогнув, Герман перевел на Альберта
– Я понятия не имею, откуда у меня этот вирус, – шепотом произнес он. – Но… Ты прав, у меня еще осталась семья, о которой я должен позаботиться, даже несмотря на болезнь. Моя сестра и ее ребенок не могут себя содержать. Я обещал ей помочь и заработать денег…
– Вот видишь. – Альберт едва заметно улыбнулся. – Тебе еще рано отправляться в крематорий. Борьба только начинается. И чем раньше ты примешь свою новую сущность, тем скорее добьешься поставленных целей. Я помогу тебе, но взамен и ты поможешь мне.
– О чем ты говоришь? – с подозрением спросил Герман, переводя взгляд с Дантиста на главу В.А.М.П. и обратно.
– Я нашел тебя, привел в свое логово, оказал необходимую медицинскую помощь и одарил эксклюзивными имплантами. Моя ассоциация устроит тебя на работу, даст кров и пищу, поможет скрыться от закона. По-твоему, это дорогого стоит?
– Хочешь сказать, что я теперь оказался у тебя в рабстве? – ощущая поднимавшийся в груди гнев, поинтересовался боксер, сжимая кулаки. – Должен буду состоять в этой твоей ассоциации до конца своей жизни и послушно выполнять любые приказы, как дрессированная шавка?!
– Грубовато, – холодно ответил Альберт. – Я разве похож на рабовладельца? Тебя никто здесь держать не будет. Как только освоишься, выполнишь пару моих поручений, выплатив этим свой долг, то можешь уходить. Если пожелаешь.
– О каких поручениях речь?
– Ничего невыполнимого или же опасного. Простая работа, по окончании которой ты получишь хороший процент от итоговой прибыли, – ушел от прямого ответа Альберт.
– И ты хочешь сказать, что, стоит мне помочь тебе с этими туманными делами, то ты меня отпустишь на все четыре стороны? Без каких-либо проблем и дополнительных условий?
– Слово Альберта.
Он вытянул вперед свою узкую ладонь с длинными пальцами для рукопожатия, но Герман лишь с сомнением на нее поглядел. Никакой уверенности в правдивости слов этого самовлюбленного франта у него не было.
Дантист, без движения сидевший на своем табурете несколько минут, пошевелился, привлекая к себе внимание боксера.
– Он говорит правду. И слову своему всегда верен.
– У меня есть определенные сомнения на этот счет, – тем не менее произнес Герман.
– Вне нашей ассоциации также живут отшельники, – сказал Док. – Другие вампы, которые отказались от помощи нашей организации и предпочитают самостоятельно выживать в обществе и добывать себе пищу. Многие из них все еще общаются со мной или Альбертом, никто ни на кого обид не держит. И, если тебе нужно, то я сведу вас.
– Значит, мир клином не сошелся на этой вашей ассоциации?
– Так и есть, – подтвердил Альберт, не убирая руку. – Выполнишь мои поручения, можешь быть свободен. Жадничать я ни в чем не стану. Ну так что, новичок, поборешься на моей стороне?
– Герман. Меня зовут Герман, – припечатал боксер и пожал протянутую ладонь главаря.
– Как скажешь. Идем.
Альберт криво улыбнулся, блеснув золотыми клыками, и развернулся к выходу. И Герман, выбравшись из неудобного кресла и кивнув хмурому Дантисту на прощание, последовал за своим новым нанимателем.
Глава четвертая.
Театр, где спектакль никогда не заканчивается
Штаб В.А.М.П. располагался в Старой Москве, на улице Малая Ордынка, заняв ветхое здание, некогда принадлежавшее театру. В нем все еще сохранились выцветшие афиши начала века, разбитые электронные табло и множество реквизита. С приходом эры объемных голограмм консервативные театры, не принимавшие технические нововведения, все постепенно закрылись. Видимо, и этот небольшой театр, не желая отказываться от устаревших костюмов и бутафории, попросту разорился давным-давно, а после здание выкупила ассоциация вампов.
Небольшое строение имело четыре этажа и достаточно крупный подвал, в котором и располагался медицинский кабинет Дантиста вместе с его личной жилой комнатой. Большинство остальных членов В.А.М.П., а их оказалось около пятидесяти человек, проживало в общих спальных комнатах, организованных по типу казарм. Они занимали целый этаж и имели атмосферу, скорее, студенческого общежития, нежели какой-то серьезной организации. Свет там горел круглосуточно, поскольку всегда были вампы, которые бодрствовали. Пока кто-то пытался заснуть, слушая музыку с голосмартфона, другие уже или собирались на работу или разговаривали с товарищами, распахнув окна и дыша паром электронных сигарет.
Когда Альберт привел Германа в общую спальню после краткой и достаточно скудной экскурсии по зданию театра, то боксер с сомнением окинул взглядом комнату.
– Я скажу тебе, что никогда раньше не бывал в приютах для бездомных, – заговорил Герман. – Но почему-то именно так я себе их обычно и представлял.
– Ты теперь тоже в какой-то степени бездомный, – заметил Альберт. – А в какой-то степени ты сегодня обрел новый дом. Это уже зависит от твоего восприятия ситуации.
– И что я теперь должен делать? Какие поручения от тебя мне надо выполнить?
– Всему свое время. Твое тело еще не восстановилось после тех тяжелых побоев, к тому же ты должен научиться жить с вирусом. Потому я дам тебе неделю для адаптации.
– Значит, пока что я должен просто ждать?
– Отдыхать и приноравливаться к своей новой сути, – с нажимом произнес глава ассоциации, махнув рукой в сторону. – Вон та койка в углу свободна. Можешь ее занять.
Герман проследил за пальцем Альберта, указывавшем на застеленную кровать в самом конце ряда. Угрюмо кивнув, он послушно направился в ту сторону.