В.Грабин и мастера пушечного дела

Худяков Андрей Петрович

Подошли Шеффер, Гордеев, Лычев, Бородкин и Маринин. Петр Иванович Иванов, накалывая на прямоугольники бумажные квадратики с названием станка, объяснил, почему он должен стоять на этом месте, а не на другом. Разговор шел о новой планировке и размещении оборудования согласно «Программе рациональной технологии».

Дмитрий Иванович Шеффер некоторые станки поставил по-своему. Назаров не согласился с ним. Он взял со стула рабочую «миллиметровку», скрученную в рулончик,

207

развернул

ее и показал, что такой вариант размещения, какой предлагает Дмитрий Иванович, уже был и он ломает линию движения пушечной «люльки». Во время обработки и других деталей в следующих отделениях получались петли. Шеффер снял свое предложение.

Гордеев обратил внимание на модернизацию внутризаводского транспорта. При этом указал на необходимость проработать вопрос о внедрении во всех цехах большого числа консольных кранов и цепей «Гамя», так как при новом размещении станков одному мостовому крану в пролете не справиться.

Василий Гаврилович молчал. Он умел слушать. Совещание было прервано. Обед.

После обеда к главному конструктору были приглашены заведующие технологическими секторами, и генерал выслушал их мнение. В общем, оно оказалось положительным… Утверждая планировку цехов, Грабин поручил П.М. Назарову еще раз ознакомить с ней всех начальников механических цехов и главного инженера завода М.З. Олевского, и если у них не будет возражений, составить график на передвижку станков. Условия: быстрота исполнения и ни малейшего простоя в ущерб производству.

Моему подотделу работы прибавилось. Для двух своих помощников - A.M. Лебедева и Б.И. Горденко, в том числе и для себя, составил подвижный график трехсменной работы. Главный конструктор одобрил его. Наше круглосуточное пребывание на заводе как нельзя кстати. Мы - глаза и уши заводского руководства!…

Технологи с нормировщиками в течение десятидневного наблюдения установили: новая планировка оборудования полностью обеспечивает прямой поток во всех цехах, работающих по замкнутому агрегатному циклу. Это значительно сократило время на прохождение деталей. Например, труба (моноблок) танковой пушки Ф-34 от заготовки до станка имела путь прохождения 690 метров, теперь -

208

364 метра. У казенника он составлял один километр - теперь 173 метра; у «люльки» - 1261 метров, теперь 240; у клина - 350 метров, теперь 132.

Новое размещение станков и оборудования, специализация цехов по агрегатно-замкнутому принципу изготовления узлов и сборок пушек оказали самое благотворное влияние на повышении производительности в целом.

20 февраля. Пятница

Секретарь главного конструктора остановил меня:

–  У Василия Гавриловича директор Амо Сергеевич.

Я

не решился войти в кабинет. При выходе из приемной со мной столкнулся Иван Андреевич Горшков. Секретарь партийной организации спросил:

–  Поздравил?

–  Нет, у него директор.

К Василию Гавриловичу попал в положенный мне час. Перед докладом поздравил его с присвоением очередного воинского звания - генерал-лейтенант технических войск.

Всем было известно, что во время доклада по «штаб-карте» Главный никого не принимает. Сегодня он потребовал от меня досконального объяснения ситуации на производстве вплоть до отдельных операций на главных деталях пушек: моноблоке, верхнем станке, «люльке».

Ходом выполнения комплексного плана по рациональной технологии и началом ввода некоторых ее частей в производство Грабин доволен… Странно улыбнувшись, генерал встал из-за стола и удалился в свою комнату отдыха. Я знал, что там у него сейф, мягкое кресло и кульман, на котором он вычерчивает схемы некоторых узлов пушек.

–  Полюбуйтесь!
– открыв синюю папку, сказал он, передавая мне посмотреть копию приказа.

–  Подпись директора на этом приказе я ждал 81 день… И второй по рациональной технологии изучается пятьдесят

209

второй день. Разве это работа? Скажите, вам это ни о чем не говорит?

–  Честно? О приказах я ни разу не вспомнил. Да и другие, наверное, тоже. Работы у всех хватает. И стоит ли вам об этих приказах беспокоиться?

–  Скажите, следует ли мне напомнить об этих бумагах директору?

–  Думаю, этого делать не следует.

–  А почему так категорично?

–  Василий Гаврилович, я понимаю вас! Но на заводе видят - Елян к вам относится доброжелательно, мне кажется, он пытается пойти с вами в ногу.

–  Это только видимость.

–  Позвольте мне высказаться до конца. Если вы перед кем-нибудь откроете слабинку директора, по заводу обязательно поползут сплетни и пересуды! Я так понимаю: Елян с модернизацией и рациональной технологией, как перестраховщик, потерпел полное поражение и лежит на ковре. По русскому обычаю, лежачего не бьют.

–  Пожалуй, вы правы: лучше иметь должника, чем быть самому должником. Придет время, и люди рассудят, кто и какую ответственность брал на себя за судьбу Родины в этой войне.

–  Василий Гаврилович, думаю, не стоит вам мелочиться.

–  Разумно. Так и поступим. Знаете, что я вас попрошу? Займитесь, пожалуйста, сбором и обобщением всех наших дел по рациональной технологии.

–  Когда такой материал вам понадобится?

–  Примерно в конце весны…

Я ушел от Грабина часу в седьмом вечера. Кабинет главного конструктора не закрывался до полуночи. К генералу шли с поздравлениями конструкторы и технологи, начальники цехов и многие производственники… Шли други и недруги.