В.Грабин и мастера пушечного дела
Шрифт:
Яковлев писал: «Меня послали на один серийный завод, которому предстояло увеличить выпуск истребителей «ЯК». Товарищ Сталин сказал о том, как это надо сделать, и заметил:
– Улучшать конструкцию хорошо, но сейчас нам важно максимально увеличить выпуск машин. Конструктор заинтересован все время в том, чтобы улучшать машины, но
309
делать это надо с умом - иначе можно и завод замучить, и фронт замучить. Вот в этом отношении Грабин молодец.
Выслушав это, я сказал;
– Товарищ Сталин, я понимаю свою задачу и постараюсь заслужить такую же оценку, какую вы дали Грабину…»
Перед обедом Василий Гаврилович вернулся из Москвы с заседания какой-то комиссии. И сразу к нему потянулись сотрудники с поздравлениями, словно речь шла об официальной награде. В кабинете скоро собралось много народу, как перед большим совещанием. Генерал выглядел именинником и не скрывал, что ему приятна оценка И.В. Сталина.
– Друзья мои, спасибо за добрые слова. Но их надо отнести ко всему нашему прежнему отделу Главного конструктора, который сумел поднять многотысячный коллектив Горьковского завода на трудовой подвиг и резко увеличить выпуск орудий для фронта. Теперь нам необходимо преуспеть и здесь, в Калининграде…
Не только я, но и другие понимали, что, бесспорно, ему, и никому иному, принадлежит приоритет по техническому перевооружению завода «Новое Сормово», но все с удовлетворением отметили, что генерал подчеркнул заслуги всего коллектива.
24 июля. Понедельник
Двадцать три часа. Собираюсь идти домой. Болен сынишка. Телефонный звонок вернул меня с порога кабинета.
– Еду к тебе ужинать, - с неподдельным дружелюбием в голосе проговорил секретарь горкома, - надеюсь, что-нибудь найдешь?
310
Позвонил в командирскую столовую. Наша добрая повариха Аннушка домой еще не ушла. Она обещала обжарить картофель с луком в растительном масле, отпустить двести граммов хлеба, баночку американской тушенки и, конечно, чай с сахаром. Примерно через полчаса приехал Н.Ф.Соловьев. Стол накрыт. Аннушка ушла, предупредив, чтобы мы не забыли захлопнуть дверь.
– Мы вдвоем?
– почему-то спросил гость.
– Вдвоем, - ответил я.
Садясь за стол у стены, Соловьев вынул из кармана галифе бутылку вина «Айгешат». Выпили.
– Ты знаешь, зачем я к тебе приехал?
– Ужинать, Николай Федорович, - ответил я, хорошо зная, что еда для него не проблема.
– Спасибо, конечно, за хлеб-соль, за чаек! Но я изыскал время для другого. Надумал поговорить с тобой по душам, по-товарищески. Рассчитываю на взаимность. Надеюсь, мы поймем друг друга.
– Пока не знаю.
– Говорю точно. Мой источник информации заслуживает полного доверия…
Маленькая заминка Соловьев наливает чаю в свою чашку. Хлебнул глоток. Обжегся. Оставил чашку в покое. Пусть чай немного остынет.
– Да, я человек открытый. Прямой. Только между нами. Говорю тебе без дипломатии. Даруй мне орден!
– Как это понять?
– Просто по-человечески. У меня есть орден «Веселые ребята». Ваши соседи гарантируют мне «Трудовик», а ты для комплекта давай «Ленина».
– Вы шутите?!
– Какие могут быть шутки. Говорю серьезно. Если ты захочешь внести меня в список для награждения и его подпишет Грабин, дело будет верное. Против воли Василия Гавриловича никто не посмеет пойти.
311
Я беспомощно пожимаю плечами. Буквально не знаю, что сказать. Этот неожиданный разговор ошарашил меня. В моей голове не укладывается услышанное. Покоробило и жаргонное название наград.
– Николай Федорович, прошу меня правильно понять. Я не ожидал такого разговора. Что касается вашей просьбы, отвечаю коротко - нет.
– Почему? Неужели я у ЦАКБ как руководитель района не заслужил награды?
– Не мне об этом судить. Вообще считаю наш разговор неправомерным.
– Я в долгу не останусь. Запомни, нам не все время торчать в районе.
– Извините меня, Николай Федорович, но я партийными принципами не поступлюсь, убеждениями не торгую.
– Тогда будь здоров!
Соловьев по привычке машинально сунул свою руку. Его горячая ладонь была влажной и липкой. Проводил его за проходную. Открылась дверца «эмки». Он легко нырнул в нее.
27 июля. Четверг
Телефонный звонок заведующего орготделом Мытищинского ГК ВКП(б) Серова разыскал меня на заводском полигоне. Испытывалась 100-мм динамореактивная пушка В.И. Норкина.
– Слушаю вас, Иван Иванович.
– В горкоме принято решение - тебе отремонтировать пять паровозов с Лосиноостровского железнодорожного узла. За срок ремонта отвечаешь персонально.
Два дня звонил Соловьеву. Он согласился принять меня в субботу.
29 июля. Суббота
Реденький дождь. Спешу на электричку. Вот и она, уже совсем пустая. В Москве скоро наступит комендантский час.
312
Знакомый кабинет первого секретаря горкома. Мы молча пожали друг другу руки. Сижу. Наконец Соловьев собрал бумаги в папку и, захлопнув ее, недовольно пробурчал:
– Слушаю. Говори, что у тебя случилось? Только не тяни. Я спешу.