Ва-банк
Шрифт:
— Американские газеты, — сказала Фрэнсис, положив стопку на мой стол. — В «Лос-Анджелес Таймз» интересная статья насчет членов Конгресса с детьми, проходящими военную службу. Угадайте, у кого они взяли интервью?
— Он должно быть один из немногих. Оукли будет выдаивать из этого все, что только можно. Спасибо за это, — я похлопал по стопке газет. — Что скажешь на счет другого дела?
Фрэнсис была довольна собой.
— Заберу, когда отправлюсь за обедом. Мистер Моррис сказал, что оно прекрасно восстановлено, пролежав столько лет в хранилище.
—
Фрэнсис была незаменимой помощницей. Она установила в офисе компании железную дисциплину. Я мог организовать безопасность, а эта женщина поддерживала мой бизнес в идеальном порядке, и я ни на миг не сомневался в ее значимости.
— Ей понравится, — Фрэнсис задержалась у двери. — Вы по-прежнему хотите, чтобы я расчистила ваш график на выходные?
— Да, пожалуйста. Сегодня вечером выставка Маллертона, а утром мы уедем в Сомерсет. Вернемся в понедельник вечером.
— Я обо всем позабочусь. Не должно возникнуть никаких проблем.
Когда Фрэнсис вышла, я взялся за интервью в «Лос-Анджелес Таймз» и взглянул на статью про сенатора. Мне затошнило. Скользкий змей не упоминал, что его драгоценный сынок недавно принудительно продлил срок службы по контракту, но это было и неудивительно. Мне стало интересно, что на самом деле сын думал о своем отце. Я мог только вообразить проблемы в этой семейке, но даже представлять это было не особо приятно.
Я положил газету обратно на стопку, и, когда сделал это, какой-то внутренний импульс вынудил меня заглянуть под нее. Конверт. Предмет располагался между газетами. Это само по себе было странным, но слова на конверте… НА ВАШЕ РАССМОТРЕНИЕ… и мое имя внизу, вызвали сильнейшее сердцебиение.
— Фрэнсис, кто передал вам американские газеты этим утром? — заорал я в интерком.
— Мюриэль подготавливает их каждое утро. Она откладывает их так же, как она делала это в течение прошлого месяца. Они просто ждали меня там, — она не решалась заговорить. — Все в порядке?
— Да. Спасибо.
Мое сердце все еще колотилось, пока я пялился на конверт, лежащий на моем столе. Хочу ли я посмотреть? Я протянул руку к отвороту рубашки и развязал красный галстук. Я засунул руку внутрь и вытащил фотографии. Восемь или десять черно-белых фотографий Ивана и Брианны, беседующих в «Глэдстоуне». Он целующий ее в щеки, пока я ждал ее, чтобы сесть в машину. Иван склонившийся поговорить со мной и взмахнувший нам рукой на прощание. Иван, стоящий на улице после того, как мы отъехали. Иван, ожидающий на улице свой автомобиль, чтобы уехать.
Тот фотограф, которого я видел возле ресторана, был там из-за Ивана? Он получил перед этим смертельные угрозы... и теперь мы с Брианной оказались на фото вместе с ним? Плохая связь для нее. У Ивана хватает своего потока дерьмовых проблем, и кто бы ни преследовал его, я, безусловно, не нуждался в дополнительных осложнениях, которые затянут мою Брианну во все эти неприятности. Черт!
Я перевернул фотографии, одну за другой. Ничего. До последней. Никогда не пытайтесь убить человека, который совершает самоубийство.
Я видел подобные заморочки на протяжении всей своей карьеры. Конечно, к этому нужно относиться серьезно, но чаще всего это были какие-нибудь фанатики с корыстными целями в отношении какой-нибудь знаменитости, которая, по их мнению, нанесла им личную обиду, да еще и с жестоким умыслом.
Спортсмены
Эти фотографии были сняты две недели назад. Был ли тот фотограф там из-за Ивана или же он просто продал фотографии, на которых запечатлел Ивана Эверли, олимпийского лучника, потому что ему повезло сделать моментальные снимки и получить несколько фунтов за их продажу? Папарацци слонялись вокруг тех мест, которые по обыкновению посещали знаменитости, так что трудно сказать были ли снимки спланированы заранее или сделаны случайно.
И если вы были фанатиком, сосредоточенным на убийстве какой-нибудь знаменитости, зачем вам, черт возьми, сообщать его личной службе безопасности детали того, что вы планировали сделать? Это вообще не имело никакого смысла. Зачем посылать их мне? Тот, кто получил фотографии, очевидно, хотел, чтобы я их увидел. Им пришлось потрудиться, чтобы подсунуть снимки в стопку газет, которые я регулярно заказывал в уличном киоске.
Мюриэль.
Я отметил про себя поговорить с Мюриэль, когда буду уходить. Мне так или иначе придется уйти пораньше из-за сегодняшней выставки, так что я должен был успеть застать ее, прежде чем она закроет магазин на ночь.
Я открыл ящик стола и вытащил сигареты и зажигалку. Я увидел там старый мобильник Брианны. В нем было только несколько сообщений за прошедшие две недели, поскольку все ее контакты перешли теперь на новый номер. Парень из «Вашингтон Ревью» больше не перезванивал, скорее всего, он представлял ее, как бездарного искусствоведа, что работало в пользу Брианны. Я поставил телефон на подзарядку, чтобы взять его с собой этим вечером и на выходные дни.
Я закурил первую за весь день «Джарум». Вожделенная затяжка. Я чувствовал, что у меня довольно неплохая сила воли. Брианне удавалось мотивировать меня, но при наших шатких обстоятельствах, непрерывное курение являлось основной слабостью. Возможно, мне стоит попробовать никотиновый пластырь.
Я решил насладиться своей единственной сигаретой и поразмышлять о предстоящих выходных. Наша первая совместная поездка. Мне с трудом удалось выбить три дня для того, чтобы свозить свою девушку к побережью Сомерсет и остановиться в загородном доме моей сестры. К тому же место было оборудовано как дорогостоящая гостиница домашнего типа, и я прекрасно осознавал, что никогда прежде не спрашивал сестру, могу ли я при случае, который до этого не представлялся, приехать вместе с гостьей.
Брианна отличалась от других по многим причинам, и если я был не вполне готов публично признаться в своих чувствах, теперь я признавал, что они существовали. Я хотел поговорить с ней о том, куда мы держим путь, и спросить, чего она хотела. Единственная причина, по которой я был к этому не готов, состояла в том, что ее потенциальный ответ заставил бы меня чертовски понервничать. Что, если она не захочет того, чего хотел я? Что, если я — это ее первые настоящие отношения, благодаря которым она сможет прощупать почву? Что, если в конечном итоге она встретит кого-то другого?