Ва-банк
Шрифт:
Мой список можно продолжать до бесконечности. Я просто должен был то и дело напоминать себе, что Брианна — очень искренний человек, и если она сказала о своих чувствах ко мне, значит это правда. Моя девушка — не лгунья. Она сказала, что любит тебя.
План состоял в том, чтобы выехать ранним утром после вечернего торжества во избежание пробок, и я не мог дождаться, чтобы отвезти туда Брианну. Я хотел провести несколько романтических мгновений со своей девушкой, а также просто выехать из города и насладиться
В этот момент раздался телефонный звонок, вырывая меня из праздных фантазий и возвращая к безотлагательным и срочным текущим делам, касающихся моих должностных обязанностей. День пролетел незаметно, прежде чем я осознал, что пора выдвигаться.
Я позвонил Брианне, когда покидал офис, чтобы сказать, что нахожусь в пути, и, затаив дыхание, ожидал услышать краткие указания всего, что необходимо сделать перед сегодняшним мероприятием и нашей грядущей поездкой. Но вместо этого я попал на голосовую почту. Поэтому отправил ей короткое сообщение:
«Я еду домой. Что-нибудь нужно?»
Ответа не последовало.
Мне это не понравилось, и я тут же понял, что буду всегда о ней волноваться. Беспокойство никогда не пройдет. Я слышал, что люди говорят такое о своих детях. Говорят, что не знали настоящего беспокойства, пока в их жизни не появился кто-то необычайно важный, что заставляло задуматься над истинной сущностью того, что значит любить другого человека. В комплекте с такой любовью шло бремя потенциальных потерь — слишком тревожная для меня перспектива, чтобы часто об этом задумываться.
Вспомнив о конверте из стопки газет, я направился к газетному киоску Мюриэль, находившемуся на пути к моей машине. Она видела, как я приближался, и следила за мной своими проникновенными глазами. У нее, возможно, была тяжелая жизнь и существование полное лишений, но эти истины не отменят того факта, что она была весьма сообразительна. Ее проницательные глаза ничего не упускали.
— Здравствуй, Мюриэль.
— Привет, шеф. Что я могу сделать для вас? У меня есть всевозможные американские газетенки, которые вы только пожелаете, а?
— Да. Очень хорошо, — я улыбнулся ей. — У меня вопрос, Мюриэль, — я наблюдал за языком ее тела, пока говорил, пытаясь заметить реакцию, которая бы указала на то — знала ли она, о чем я хотел спросить или нет. Я вытащил конверт с фотографиями Ивана и поднял его. — Что вы знаете об этом конверте, который был вложен в сегодняшнюю стопку газет?
— Ничего, — она не отвела взгляд. Она никогда не разрывала визуальный контакт. Две эти особенности служили доказательством ее искренности. Я мог только предполагать, задействовать свою интуицию и помнить с кем имел дело.
Я положил десятку на прилавок.
— Мне нужна ваша помощь, Мюриэль. Если вы заметите кого-либо или что-либо подозрительное, я хочу, чтобы вы рассказали мне
Она посмотрела на десятифунтовую банкноту, а затем снова на меня. Она одарила меня искренней улыбкой, продемонстрировав ужасные зубы, и сказала:
— Ради вас, красавчик, прослежу, — Мюриэль схватила десять фунтов и положила их в карман.
— Итан Блэкстоун, сорок четвертый этаж, — сказал я, указывая на свое здание.
— Я знаю ваше имя и не забуду.
Я понимал, что кроме заключенного между нами соглашения, мне стоит учитывать и то, с кем я его заключил. Я направился к своей машине, стремясь поскорее вернуться домой и увидеть мою девочку.
Я набрал номер Брианны во второй раз и вновь попал на голосовую почту, поэтому оставил голосовое сообщение о том, что еду домой. Я гадал, что она делает, раз не отвечает, и попытался представить себе что-то наподобие принятия ванны, сломавшихся телефонных динамиков или установки телефона на беззвучный режим.
Я старался побороть свое беспокойство. Поначалу чувство было все еще непривычно, но в то же время я не мог обойти его стороной. Я постоянно волновался о Брианне. И только потому, что все это было ново для меня, принятие такой данности определенно не облегчало положения. Я был абсолютным новичком, познающим свой путь.
Когда я вошел в квартиру, в ней было тихо, как в могиле. Я ощутил острый укол беспокойства достигшего неприятных высот и начал поиск.
— Брианна?
Полнейшая тишина. Она не на работе, и, безусловно, не в моем офисе. Не на балконе. Ванная была моей последней надеждой. Мое сердце колотилось в груди, пока я открывал дверь. И разбилось, когда я ее там не обнаружил.
Черт! Брианна, где ты?
Ее красивое платье висело на крючке. Лиловое, то, что она купила в винтажном магазине с Габриэль в день, когда мы встретились за обедом в «Глэдстоуне». Также свидетельством подготовки к предстоящему отъезду служили наполовину собранные косметичка и небольшая сумка. Следовательно, она была здесь, готовясь к сегодняшнему мероприятию и нашему уик-энду.
Я хотел ей доверять, но однажды она уже уходила от меня, вдруг она сделала это снова? После сегодняшних снимков от фанатика, мой живот скрутило в узел, и мне просто необходимо было знать, куда, черт возьми, она делась!
Я направился в спальню, набирая номер Нила в своем наполовину паническом состоянии, когда обнаружил то, что искал. Самое чудесное видение в мире. Среди вороха разбросанной одежды и наполовину упакованных сумок была Брианна, свернувшаяся калачиком в постели… спящая.
— Да? — ответил Нил.
Я был так потрясен, что по-прежнему прижимал мобильник к уху.
— Эмм... ложная тревога. Извини. Увидимся в Национальной через несколько часов, — я повесил трубку, прежде чем он успел ответить. Бедный приятель должно быть подумал, что я спятил.