Ва-банк
Шрифт:
— Я так понимаю, ваше шоу стало очень успешным? — произнес агент Бриггс.
— Что вы имеете в виду, агент? — Тори взглянула на него — и я почувствовала себя так, словно она и нас наградила этим ледяным взглядом. — Моё шоу стало популярно с тех пор, как прекратился показ шоу в «Стране Чудес».
С тех пор, как жертва номер два буквально вспыхнула, — мысленно поправила я.
— Звучит так, словно вы защищаетесь, — эти слова произнесла агент Стерлинг. Я знала её довольно хорошо,
— Вы допрашиваете меня во второй раз за последние двенадцать часов, — резко ответила Тори. — Вы приходите на моё рабочее место. Я знала Камиллу недолго, но она нравилась мне. Так что, да, когда вы приходите сюда, якобы доводя до конца вчерашний разговор, но в тоже время тонко намекая на моего мертвого конкурента, я могу немного защищаться.
— Не просто защищаться, — предположил Майкл. Он не стал рассказывать о том, что же ещё он увидел в её лице.
— Я не вредила Камилле, — просто произнесла Тори. — И я не потратила бы и одного вздоха на Сильвестра Уайльда. Я сожалею, что она мертва. И не сожалею, что мертв он. Мы закончили?
Лия присвистнула.
— Она хороша.
— Во вранье? — спросила я, гадая о том, что из сказанного Тори было ложью.
— Пока что она не лгала, — ответила Лия. — Но соврет. Лучшее лжецы начинают с того, что убеждают тебя либо в том, что они всегда говорят то, что думают, либо в том, что не умеют врать. Она выбрала первое. И, как я уже сказала, она очень, очень хороша.
Тори была фокусницей. Было несложно поверить в то, что она решила казаться честной, чтобы Бриггс и Стерлинг не ожидали подвоха.
Агент Стерлинг сменила тактику.
— Вам не приходит в голову кто-либо, кто мог бы пожелать вреда Камилле? Может у кого-то был на неё зуб?
На лице Тори мелькнуло сожаление. Она быстро подавила его. Никакой суматохи. Никакой суеты.
— Камилла была единственной женщиной, прошедшей в финал очень важного соревнования, которым руководили мужчины и их эго. Она была уверенна в себе, умела манипулировать людьми и любила побеждать.
Вы похожи, — поняла я, слушая слова Тори.
— А ещё Камилла была красивой, знаменитой и умела отказывать людям, — решительно продолжила Тори. — Скорее всего, многие были не против навредить ей.
Она говорила настолько сухо, что я понимала: кто-то — а может, несколько людей — причинили тебе боль. Тори знала, каково это, когда тебя считают слабой, знала, каково это, когда тебя подавливают. Я понимала, почему Камилла решила провести с ней время. Будь она вымышленной, Тори Ховард была бы именно таким персонажем, каких нравилось играть Камилле Холт.
— Камилла когда-нибудь упоминала при вас Аарона Шоу? — агент Бриггс снова вернулся к вопросам.
— Любопытно, — пробормотал Майкл,
— Мы с Камиллой познакомились на вечеринке в Нью-Йорке, — ответила Тори. — Мы нашли общий язык. Пару раз выпили вместе. Но она не то что бы доверила мне свои секреты.
Я мельком взглянула на Лию. Она снова говорит им правду, — подумала я.
— Последний вопрос, — сказала агент Стерлинг. — Прошлой ночью вы с Камиллой были в «Его Величестве».
— В новом суши-баре, — подтвердила Тори. Очередная, легко доказуемая правда.
— Кто выбрал ресторан? — спросила Стерлинг.
Тори пожала плечами.
— Она.
Позади меня Лия свесила ноги с дивана и встала.
— Вот и оно, — сказала она нам. — Это ложь.
ГЛАВА 20
— Я напишу Стерлинг, — Дин потянулся за телефоном. Вполне возможно, что Стерлинг и Бриггс и сами заметили эту ложь, но они бы хотели, чтобы Лия подтвердила это. — Что-нибудь ещё? — спросил Дин, начиная печатать.
Каким-то чудом Майклу удалось подавить свою привычку отвечать на всё, сказанное Дином, колкостью.
— Две вещи, — произнес Майкл. — Во-первых, «защищаться» — это не эмоция. Это смесь эмоций, отличающихся для разных людей и в разное время. В данном случае, у нас волнительный коктейль из злости, самопреподнесения и чувства вины.
Тори чувствовала себя виноватой. Я попыталась сопоставить это с тем, что я о ней знала. Она казалась мне прагматиком.
Как и Камилле, ей удалось достигнуть вершин в «мужском» деле. Чтобы получить собственное шоу в Лас-Вегасе, нужно быть амбициозным человеком.
Мне казалось, что она не из тех, кто будет долго винить себя за что-либо.
— И второе? — спросил Дин.
— Её реакция на упоминание Аарона Шоу, — я опередила Майкла.
Он слегка склонил голову.
— На какое-то время мышцы её лица замерли, брови боролись с желанием нахмуриться, а губам едва удалось растянуться, — он перебросил фляжку из одной руки в другую, а затем назад и произнес. — Страх.
Чего ты боишься, Тори? Почему ты испугалась, стоило Бриггсу и Стерлинг спросить у тебя, упоминала ли Камилла об Аароне Шоу?
Я обдумала всё то, что я знала о единокровном брате Слоан. Он вырос в семье, где богатство и власть считались данностью. Я была готова поспорить, что его растили так, чтобы он последовал по стопам отца. Кому-то вроде него было бы не сложно привыкнуть к размытию моральных границ. Но в том, как он общался со Слоан, было и нечто ласковое, и это «нечто» привело меня в замешательство.
Тебя ли боится Тори? — подумала я, представляя Аарона. — Или твоего отца?