Вадим Негатуров
Шрифт:
Сказанное подтверждает и Екатерина из города Львова, принадлежавшая к числу новых для того времени знакомых Вадима:
— Мы познакомились, когда в его жизни была довольно сложная полоса. И вот что меня удивило: многим христианам сейчас не хватает терпения, любви к ближнему, не хватает милосердия и справедливости. Много чего не хватает из духовных ценностей, которые не приходящие. Это не покупается и не продается. Это нужно всем, каждому человеку — если он считается человеком. Не важно, кто он по национальности — русский, украинец или кто-то иной. Верующий человек должен обладать этими качествами. У Вадима Витальевича, несмотря на то, что у него такая трудная полоса в жизни была, я эти качества увидела. За это я его, как человека, очень глубоко уважала и ценила… Мы близко знали друг друга. Он бывал у нас семьей. Я не помню, чтобы он о ком-то что-то плохое сказал, чтобы он кого-то осудил. Даже в тяжелейших ситуациях. Он принимал всё как Божий Промысел и часто говорил: «Как Бог управит, как Бог усмотрит». Этот человек меня поражал своей цельностью, чистотой и искренностью своей веры, и я благодарна Господу за то, что я познакомилась с ним и его семьей. Очень их люблю!
Семья Негатуровых всегда была религиозной — насколько это
— Семью Вадима я знаю уже лет пять и сначала познакомился не лично с ним, а с его родителями, — рассказывает священнослужитель отец Николай. — В силу своей деятельности я окормлял его маму, его отца — отец очень долго болел, у него был сахарный диабет со всякими осложнениями… Я окормлял его в течение трех или четырех лет, приезжал, исповедовал, причащал на дому, соборовал. Потом постепенно и с Вадимом познакомился… Как раз в это время у самого Вадима произошел разрыв с женой, ну и неприятности в его делах были… Тогда у него появилось совсем другое отношение к жизни, он совершенно по-иному стал всё осмысливать. Произошедшее сделало человека более возвышенным, более понимающим — думающим более о горнем, чем о земном. Хотя он очень твердо, очень принципиально придерживался своей точки зрения — даже о политическом устройстве государства, в котором жил. Всё это сполна проявилось и в его поэтическом творчестве. У него был такой склад души, что он умел всё выразить в стихотворной форме — и высказывался так, как мог, как чувствовал, как видел ситуацию. Душа, которая прошла через скорби, совершенно иначе относится к жизни. Обычно мы говорим: относится по-философски. Но если говорить с христианской позиции, то такой человек относится со страхом Божиим к каждому своему делу, к тем словам, которые он произносит, к ближним, которые его окружают. У Вадима это выразилось в перемене всего образа жизни…
Известно, что Вадим Негатуров был окрещен в детстве, когда ему не было еще и года — в находившейся на 2-й Заставе церкви, которой сейчас уже нет. Можно предположить, что в церковь его отнесла Ирина Яковлевна Шерстяченко — та самая родная тетя, заменившая Виталику Негатурову маму после гибели его родителей в 1941-м. Вообще, это была устоявшаяся практика того «атеистического» времени. Ведь за крещение своих младенцев люди получали серьезные неприятности на работе — вплоть до исключения партийных товарищей из рядов КПСС. А так, можно было уверенно стоять до последнего: мол, теща у меня отсталая, дура деревенская, тайком ребеночка в церковь отнесла и окрестила, пока я на производстве был, выполняя план очередной пятилетки на 120 процентов! И что мне теперь, сознательному ударнику коммунистического труда, делать, «раскрещивать»-то нельзя?! И в большинстве случаев это «прокатывало» — только нужно было упорно стоять на своем. Хотя, скажем в защиту советской власти, что были при ней, особенно в 1960-е — начале 1980-х годов, четко установленные правила, которые нарушать не рекомендовалось. Нечто вроде красных флажков на волчьей охоте: да, каждому понятно, что это условность, — но ты за эти флажки не суйся, и всё у тебя тогда в порядке будет. В сегодняшней действительности отменены не только «флажки», но и всякие правила тоже, а потому неприятностей теперь можно ждать на совершенно, казалось бы, ровном месте… Вадим в этом со всей очевидностью убедился в 2008 году.
Хотя оставим пока эти житейские неприятности и возвратимся к духовной жизни нашего героя.
Рассказывает Александр Манин:
— Я сам крестился поздно, когда мне был уже двадцать один год. Вадика очень интересовали темы духовной жизни — и мы часто об этом разговаривали. Я думаю, что большое влияние на него оказала его бабушка, мама его матери. Она жила в Одессе, на Житомирской улице. Благодаря ей он и пошел в церковь…
Нам кажется, что Александр тут несколько ошибается: бабушка — мамина мама — Степанида Власовна, и Дмитрий Филиппович, его дедушка, по фамилии Кашич, жили в селе Авдеевка Черниговской области, куда братья Негатуровы ездили каждое лето. В Одессе же проживали тетя и дядя Виталия Борисовича — Ирина Яковлевна и Андрей Давидович Шерстяченко, — принявшие племянника в свою семью после гибели его родителей в 1941-м. А так как ни те ни другие фамилии Негатуровых не носили, то немудрено было и спутать. Но главное, что всё это были хорошие, достойные люди, оказавшие на своего потомка немалое положительное влияние. А потому — возвращаемся к рассказу Александра:
— На пасхальной службе мы с Вадиком однажды встретились, а потом стали чаще вместе обсуждать вопросы православия. Несколько лет вместе ходили на богослужения в храм Преображения на Ленпоселке. Встречали Пасху в храме Адриана и Натальи. У каждого человека, как мне кажется, путь к религии свой личный, даже интимный. У Вадима тоже так было, и его путь к Богу был долгим. Он уже на службы ходил, но не исповедовался и не причащался. Хотя при этом строго постился, даже бороду в пост не брил. Начал ездить в Почаево, в лавру, — это было связано с его работой. Только после многих лет воцерковления он, наконец, принял причастие. К первому причастию готовился, как всегда и ко всему, основательно. Где он столько грехов насобирал — не знаю, но целая школьная тетрадь им была исписана, чтобы ничего не забыть… Первая исповедь длилась пять часов — в Почаевском монастыре.
Дочь Надежда считает, что исповедь продолжалась шесть часов, и говорит, что ее отец готовился к ней несколько недель.
Про то же самое говорит и Наталья Селезнева:
— Я помню, когда он первый раз на исповедь собирался, то у него была тетрадь, он туда записывал всё, в чем, я не знаю, каялся или не каялся, — но какие-то серьезные моменты жизни. Толстая тетрадь была… Он ко всему подходил серьезно — и вот к первой своей исповеди он очень серьезно готовился.
Для невоцерковленного читателя уточним, что церковная исповедь — это не какой-то такой условный и обязательный обряд, суть которого сведена к облегченной, чтобы не сказать — легкомысленной — формулировке: «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься». Да, известно, что не согрешить человеку невозможно (ибо, как утверждают Отцы Церкви, един Бог без греха!), а покаяться — необходимо. Но только каяться следует искренне, осознавая всю греховность своего проступка и обещая не допустить подобного грехопадения вновь. Исповедь — не просто рассказ о собственных своих грехах, не их более-менее подробное перечисление, но осознание, раскаяние и искреннее обещание не повторять их вновь. Поэтому по-настоящему верующий человек относится к исповеди с огромной ответственностью, а покаявшись и получив отпущение грехов, будучи затем допущен к Святому причастию — то есть вкушению Тела Христова и Крови Христовой, тем самым соединяясь с Богом, — ощущает себя воистину родившимся заново. По крайней мере, очистившимся от скверны и греха и по-настоящему готовым к новой, лучшей жизни.
В общем, всё совсем не так легко и просто, как приучены это были воспринимать многие в те времена, когда стало модным ходить в церковь. Отец Николай сказал по этому поводу так:
— Вадим был человек однозначно верующий. Он всегда очень глубоко и горячо готовился к исповеди. У него не было таких понятий, как мелкие грехи — он трепетно относился к любому прегрешению, к любому движению совести, которая подсказывала ему, какие вещи хорошие, а за какие больно и стыдно…
А ведь понятно, что, если бы каждый из нас относился к себе с подобной требовательностью, — жизнь на земле была бы гораздо лучше и легче. Настоящая вера не ограничивается посещением церкви и знанием молитв — прежде всего, нужно жить именно по-христиански, в соответствии с Господними заповедями.
Пониманию этого способствуют и те стихи, которые писал Вадим Негатуров — как раз со времени своего обращения к вере. Вот одно из них — «День Господень», написанное в соавторстве с Екатериной Боднар.
Стихотворению этому предпослан достаточно большой эпиграф, точнее даже несколько эпиграфов — строки из Священного Писания:
И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть… И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу… Солнце превратится во тьму, и луна — в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и славный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется.
…ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого… и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою…
Когда же начнет это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше.
И тогда снова увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и не служащим Ему.
Грядет, грядет торжественное «завтра», Грядет Великий День и Славный Год! Сойдет с Небес на Землю Божья Правда, Как яркий свет, как молния сойдет. Свершится то, что Бог открыл Пророкам, Что обещал в Заветах сам Господь: Святого Духа благостным потоком Бог изольет на всю живую плоть. Одарит щедро, изольет без меры, Но только тот воспримет Дар Святой, Кто жизнь поставил на фундамент веры, Кто со Христом сверял свой путь земной. Восставит Бог калек и инвалидов, Болезни, скорби, раны исцелит, Даст сиротам семью по их молитвам, Утешит верных, добрых наградит… Но горе тем, кто в алчности и в блуде, В гордыне, в ворожбе мир соблазнял: Для них тот Дар не Благодатью будет, А домной, изливающей металл… Грядет, грядет с мечом Судья Небесный, Он в поступи Своей неотвратим, Он демонов и слуг их мракобесных Как воск, расплавит, расточит, как дым. И Церковь, что разодрана на части, Очистит Бог в горниле славных дней От тех, кто утоляя жажду власти Господню Волю подменял своей, От тех, кто умостясь в телеэкранах, В карман свой Словом Божьим торговал, Кто сущность изуверскую сутаной От глаз людских умело прикрывал, От тех, кто в буквоедстве фанатея, Забыв, что Милость выше, чем закон, С формальностью, достойной фарисея, Чернил того, кто Духом окрылен… От плевел сорных отделяя зерна, Все церкви Бог в одну соединит. Христова Церковь в красоте соборной Воспрянет, как духовный монолит… Грядет, грядет Христос, Даритель Света — — Уже играют блики в облаках, И третьего — последнего! — Завета Алмазная скрижаль в Его руках… P.S. …Не жду я Благодать… Грехов наследия Во мне одном хватило б на двоих. И всё ж взываю к Богу: Не замедли! Прииди ради избранных Твоих!