Вакансия за тридевять парсеков
Шрифт:
Я с опаской взгромоздилась на ободок платформы, растопырив ноги над отверстием и чувствуя себя колченогой гимнасткой. Подпрыгнула, стараясь при этом не сверзиться в зияющую пропасть по центру, и… осталась на месте.
– Не мог меня подождать?! – в голос возмутилась я, проклиная своего проводника, в прямом смысле слова улетевшего в трубу. Надеюсь, ему оттуда не видно, как я корячусь. Кстати, почему он-то не устраивал акробатических номеров?
Наклонившись, я потрогала пустоту рукой. Догадка оказалась верна: воздух сгустился у самого пола, и ладонь встретила сопротивление. Похоже, эта труба устроена по тому же принципу, что и голографическое кресло
Вставать на какие-то там гипотетические поля было страшно, а прыгать на них и того хуже. Я осторожно наступила на центр отверстия и хотела собраться с духом, но тут же почувствовала, что поле медленно прогибается под моим весом, как затягивающая путника трясина. Мигом взбодрившись, я поспешила подпрыгнуть и со свистом и визгом вознеслась наверх. Восхитительное воспарение длилось меньше секунды, но подарило массу впечатлений, которые вовек не забыть.
– Шестьдесят пять секунд, – услышала я голос Кипа и отважилась открыть глаза.
– Новый рекорд, – подтвердил Рим и, поймав мой пока еще вопросительный, но уже начинающий звереть взгляд, объяснил: – Мы поспорили, сколько времени тебе понадобится, чтобы решиться на прыжок.
– Айримир ставил на три минуты, – сдал напарника Кип.
– Хорошего же вы обо мне мнения, – прорычала я.
Рим бессовестно расхохотался, а я наконец огляделась.
Это было странное и удивительное место. Мы оказались на гигантском овальном балконе, похожем на те, что бывают в крупных торговых центрах, только здесь между противоположными сторонами был протянут прозрачный подвесной мост, а внизу…
Я протерла глаза и свесилась с перил так, что Риму пришлось придержать меня за капюшон толстовки. Под балконом, так близко, что, казалось, можно протянуть руку и коснуться, важно вышагивал самый настоящий тираннозавр. Охнув, я пробежала по балкону до начала прозрачного моста и выскочила на него, не позаботившись даже сперва проверить на прочность. Внизу был не один вольер, а добрый десяток, причем в каждом находилось какое-нибудь чудовище. На первый взгляд ограды не было, но потом выявилась легкая рябь. Видимо, вольеры огорожены все теми же силовыми полями. В ходу здесь эта технология, как посмотрю.
В дальнем конце инопланетного зоопарка проглядывалась стоящая столбом вода. Вернее, аквариум, но с таким прозрачным и чистым ограждением, что создавалась иллюзия кусочка океана, вырезанного и помещенного сюда неведомыми силами. Подсветки там не было, но темный силуэт, мелькавший в толще воды, говорил сам за себя: гигантская рыбина, чьим домом был этот шедевр аквариумистики, вполне могла пообедать тираннозавром и съесть вон того бегемотоподобного монстрика на десерт.
На мостовой палубе было прохладнее, чем в жилом отсеке, и приятно пахло свежими листьями. Я с трудом оторвала взгляд от невероятных зверей, втянула воздух носом, пытаясь вычислить источник запаха, и только потом заметила, что тут полно растений. Они рядами располагались вдоль стен балкона, прерываясь только там, где, предположительно, были двери в рабочие отделы. Большая часть была привычна: зеленое разнотравье или широкие резные листья. Но самые странные растения оказались у меня под ногами.
Вольеры с инопланетными монстрами на нижнем ярусе мостовой палубы располагались овалом, повторяя контур балкона, который, очевидно, служил им крышей, а на свободном пятачке в центре, прямо под мостом, была целая оранжерея. Я уставилась на нее сквозь прозрачный мостик, пытаясь разглядеть буйство инопланетной флоры. Какие же условия должны быть на планете, чтобы там выросли такие деревья? Веточки на них закручивались спиралью, как у земного вьюнка, но по чему может виться целое дерево?
Конструкторы «Фибрры» не обошли вниманием даже потолок. Он представлял собой затемненный купол из полупрозрачного материала, сквозь который просвечивали далекие звезды. Кое-где он складывался в странную мозаику, отдаленно напоминающую солнечные батареи. Впрочем, почему бы и нет? «Фибрра» вполне могла использовать бесплатную энергию звезд, мимо которых летала, для подзарядки чего-нибудь нужного. Тех же световых полос, к примеру, вон их здесь сколько: по периметру потолка, на мосту, у дверей, на балконе и даже в вольерах. Все вместе полосы создавали уютное, почти солнечное освещение на всей палубе.
Теперь понятно, почему Рим счел это заслуживающим внимания. На месте экипажа «Фибрры» я бы вообще тут поселилась.
– Это потрясающе! – прошептала я Риму, снова свешиваясь вниз. – А если пропадут силовые поля и все эти монстры вырвутся на волю?
– Это не поля, – снисходительно пояснил он. – Это вакуумная ограда. Устройство механическое, от сбоев в работе оборудования не зависит. Видишь полосы на полу? Между ними создается искусственный вакуум.
– И что?
Рим посмотрел на меня так, будто я спросила, почему трава зеленая. Я смущенно кашлянула: сходу понять неведомое устройство не помогало даже профильное образование. Но расспрашивать и дальше было стыдно, чтобы ненароком не подтвердить невысокое мнение Рима о разумности землян. Потом найду способ узнать все, что захочется.
По балкону сновали люди – или не люди, это как посмотреть. Они переходили из одной двери в другую, сбивались в совещательные кучки, куда-то целенаправленно шли. Кто-то нес неподъемные с виду приборы, другие что-то черкали в планшетах. Милая пухлая дама руганью отгоняла приземистого робота от цветочного горшка, в котором с упоением ковырялась. Робот пытался замести высыпавшуюся землю, а женщина всячески этому препятствовала, ногой отпихивая несчастного уборщика. Прическа у нее была просто невообразимая: коса, заплетенная так, что напоминала венок из цветов, украшенная лентами и утыканная бусинками-соцветиями и заколками-листьями.
– Мелисса Вербская, – сказал Рим, проследив мой взгляд. – Корабельный ботаник.
Робот тревожно пискнул. Растение, кое он имел несчастье зацепить совочком, ожило и в мгновение ока обвилось вокруг незадачливого уборщика, сковав того по манипуляторам и гусеницам. Побеги инопланетного цветочка напоминали щупальца осьминога, только все покрытые колючками. Они впивались в бедолагу, с легкостью вспарывая иглами металл обшивки. Мелисса с гневной отповедью принялась отдирать жуткую флору от жалостливо пищащего уборщика.
– Это растение-гибрид с планеты Туранга-8, – пояснил Рим.
– Ты тоже ботаник? В растениях разбираешься…
– Нет, просто это я его сюда привез. Мелисса чуть не задушила на радостях: это большая редкость. Туранга-8 – единственный мир, где новые виды появляются каждый день. Можно изучать до бесконечности.
– Кем же ты работаешь?
– Руковожу группой высадки, собираю материал для изучения. – Рим двинулся дальше по прозрачному мосту, а я не без сожаления оторвала взгляд от разборок ботаника с роботом и последовала за ним. – «Фибрра» слишком велика для частых посадок на поверхности планет, так что мы используем мобильные шаттлы.