Вакаресасея
Шрифт:
Он мысленно приготовился к худшему, его конечности схватило морозом. Стараясь придать голосу максимальную бодрость, он спросил:
– Настя, Наташа, что случилось?
– Собственно, ничего страшного, – передернуло супругу, – никто не умер, а даже наоборот. Ты Антоша скоро станешь дедом, а я – бабкой. Да, Настёна?
Дочь шмыгнула носом. Антон Павлович заулыбался и с облегчением выдохнул:
– Девочки, какие хорошие новости!
Жена настороженно повела бровью:
– То есть тебя не волнует, что твоя несовершеннолетняя дочь собирается рожать неизвестно
– Известно! – попыталась возразить Настя.
– Мне только известно, что это какой-то тип без работы и средств.
– Вася – музыкант, – попыталась внести ясность дочь.
– Музыкант. Нет, Антон, ты это слышишь?! Музыкант!
– Слышу, слышу, – уже игриво произнес Антон Павлович. Он понял, что опасность миновала, бета-эндорфины побежали по его жилам, заставляя организм испытывать неуместную эйфорию. – Беда поправимая, устроим на работу.
– Загорецкий, ты охренел в край? Ты предлагаешь несовершеннолетней дочери рожать?! С неустроенной жизнью, карьерой и вообще?!
Перед мысленным взором Антона Павловича сначала проплыла грустная Настя в желтом болоньевом плаще, с трудом толкающая перед собой детскую коляску по заснеженному тротуару. Потом пронеслось судебное заседание, на котором судья зачитывает вердикт о том, что половина его имущества достается жене. И наконец, злое лицо любовницы Аллочки, бросающей в него недавно подаренное колье с бриллиантами и громко хлопающей дверью роскошных съемных апартаментов.
– Насть, отключись, пожалуйста, мы с мамой поболтаем, – Антон Павлович вернулся в реальность и окончательно взял ситуацию под свой контроль. Оставшись в зуме с супругой наедине, он напористо продолжил:
– Тебе напомнить, во сколько ты родила? Ты здесь что, судилище устраиваешь или хочешь помочь дочери?!
Наташа, конечно, желала Насте добра. Только добро у всех разное. Она прекрасно помнила, как нелегко быть очень молодой мамой, и хотела оградить свое чадо от тягот. Вася представлялся ей источником прямой угрозы счастью дочери.
– У нас были другие времена, ты же знаешь, – ответила она ледяным голосом. – Хорошо, что ты предлагаешь?
– Я предлагаю сначала нормально с дочерью поговорить.
– Ну да. Я-то со всеми ненормально говорю, – обиделась жена.
– Дай мне пару дней, пожалуйста, – попросил Антон Павлович и отключился.
***
Настя с понурым и в то же время вызывающим видом зашла в дорогой ресторан.
– Вы бронировали? – тут же налетела на нее хостес.
– Нет, меня папа здесь ждет.
– Анастасия? Очень приятно. Давайте я вас провожу.
Антон Павлович пил зеленый чай и закусывал его картофелем фри. Когда он нервничал, то всегда компульсивно заедал стресс фастфудом.
– Привет, – грустно поздоровалась дочь.
– Будешь что-нибудь?
– Тоже хочу картошки.
– Хорошо. И зачем ты это устроила? Хоть бы заходила не со своего компа.
– Следил опять со своими…
– Это ты за мной по клубам следишь. А я проводил расследование. Группа ВКонтакте с поддельными тестами на беременность и снимками УЗИ, накладные животы. Неплохо,
– Мама постоянно твердит, что я инфантильная, а она меня уже в эти годы родила. Она такую фигню Васе про меня говорила, чтобы его отвадить. Да надо мной уже полкласса смеется, говорит, что семейка в полном неадеквате у нас, – Настя заплакала.
– Ну да, доченька, теперь-то ты взрослая. И как расхлебывать собираешься?
– Расскажешь ей?
– Так что же? Один – один? Я забываю про твою псевдобеременность, а ты про клуб? – оживился Антон Павлович. – Но с этим выкручиваешься дальше сама.
– Господа, мало того, что он изменяет маме, он еще и беременную дочь шантажирует, – театрально сказала пустому залу ресторана Настя.
– По-моему, у кого-то лишний «Айфон».
– Всё, всё. Поняла, пап. Ничего личного.
Антон Павлович попрощался с предприимчивым отпрыском и отправился на неспешную прогулку по улице. На углу зашел в кондитерскую и купил огромную коробку «Павловой», потом поехал к Аллочке, мурлыча себе под нос. Настроение у него было отличное, ведь в семье всё хорошо, всё наладилось.
Часть 5. Встреча с заказчиком
В кафе на набережной за длинным столом-стойкой сидела компания из пяти человек. Перед ними стояли огромные фужеры с водой и блюдца с россыпью оливок. Молодой человек в модном костюме демонстративно посмотрел на очень дорогие часы у себя на запястье. Второй не менее модный парень сделал украдкой большой глоток из роскошного хрустального фужера и торжественно произнес:
– Антон Павлович, рады, что выбрали нашу компанию. Мы максимально полно решим ваши задачи…
– Давайте без этого, Петр. Аркадий поручился за вас. Вот в чем суть моего дела.
Господин торжественно обвел присутствующих взглядом и начал излагать подробности.
– Вы, наверное, знаете, что я успешный госслужащий, а моя супруга – не менее успешная бизнесвумен. Я вдоволь наслужился Отечеству и малой родине, хочу и для себя на старости лет пожить. Уйти на покой, так сказать.
На этом месте Катя, которая была одета как на важный дипломатический прием, сделала большие глаза и закашлялась. Антон Павлович невозмутимо продолжил:
– Но ведь не дадут же! Ни шеф, который привык мной закрывать все свои огрехи и косяки. Ни жена, которая, как только узнает, что я ушел со службы, будет требовать стопроцентного присутствия подле нее. Ни Аллочка, наконец, которая видит во мне только возможности от высокого положения. Иллюзий у меня нет, одними деньгами и статусом пенсионера ее не удержишь, – вздохнул Антон Павлович. – А самое сложное – шеф. Не дай бог, он заподозрит, что я специально плохо справляюсь со своими обязанностями, чтобы меня уволили. Не приведи Господь! Тьфу, тьфу, – суеверно поплевал Антон Павлович через плечо. – Аллочке-то я навру. Навру, что взял творческий отпуск на год. Тут просто. Жене скажу, что хожу на службу, а сам – к Аллочке. Вот тут тоже надо очень, очень постараться, чтобы она ничего не узнала – ни про службу, ни про Аллочку, конечно.