Вакуумные цветы
Шрифт:
— Не понимаю.
— Это Ребел Мадларк, — сухо проговорил Борс. — Ее личность все-таки уцелела.
Посох Уайета со стуком покатился по земле. Он прижал к себе Ребел и то ли засмеялся, то ли заплакал. Поблизости на скале важно копались в поисках пищи грачи. Подошла одна из «росомах», немного постояла и удалилась. В конце концов Ребел взяла себя в руки и сказала:
— Ты, наверно, устал. Пошли, мой дом недалеко.
Борс загородил им дорогу. Он поднял голову и прищурился на Уайета:
— Вы еще не отчитались.
— Позже, —
В доме измученный Уайет устало растянулся на каменной лежанке.
— Господи, солнышко, как хорошо, что мы снова встретились! У меня не хватает слов.
— Теперь успокойся и дай мне осмотреть твою ногу.
Ребел расстегнула его земную одежду и, отыскав плату с познаниями в медицине, подключилась к библиотеке.
Уайет странно на нее посмотрел:
— Это что-то новенькое.
— Я примирилась с этой заразой, — сказала Ребел. Потом, заметив выражение его лица, добавила:
— Это я, самая настоящая я. Эвкрейши больше нет. Я потом объясню.
Она окунула тряпку в таз с водой и стала нежно, неторопливыми движениями смывать с его тела дорожную пыль. Сначала она вытерла брови, при прикосновении влажной ткани Уайет закрыл глаза.
— Какое блаженство.
Теперь он выглядел лучше и стал больше похож на себя.
— Ну и где же ты пропадал все это время? — спросила Ребел без особого интереса.
— Шпионил. Изучал местность. Украл корабль. Если ты здесь, значит, тебе известен наш план.
— Нет, Борс не счел нужным что-нибудь мне рассказать, — легко пробегая пальцами по поврежденной ноге Уайета, ответила Ребел. На ноге все еще были шины. — Бедняжка. Но, кажется, заживает хорошо. Надо было взять с собой хорошую аптечку.
Она отсоединила контакты.
— Он тебе не рассказал? — Уайет попробовал сесть, Ребел легонько толкнула его в грудь. — Это опасно. Он не имел права втягивать тебя в это дело без…
— А он и не хотел.
Теперь она мыла Уайету грудь, худощавую, с крепкими мышцами.
— О, солнышко, лучше бы ты не ввязывалась… Это не обычный рейд. Ты помнишь заколдованные яблоки? Три ящика, которые я купил в орхидее? Ну вот, я выжал из них почти четыре литра сока. Мы хотим просочиться к комбинам, накачать их этой отравой и посмотреть, что получится.
Ребел напевала с закрытым ртом.
— Зачем?
— Репетиция Армагеддона, — голосом шута ответил Уайет. И продолжил уже серьезно:
— Это оружие оказалось действенным при борьбе с мелкими группами комбинов. Мы попробуем применить его против всей Земли. Посмотрим, как комбины будут защищаться. Если оружие сработает, республика Амальтея организует поездку на Тирнанног, отловит волшебника, который делает эти яблоки, и закажет еще партию.., с направленной программой. Чтобы они не теряли силу через несколько часов. Кто знает? Может быть, нечто инфекционное. Надо подумать. Разумеется, надежды почти никакой, но мы хотим уничтожить Комбин.
— А-а. — Ребел провела тряпкой немного ниже и задержала руку. — И насколько опасным будет этот налет?
— Честно говоря, не знаю. Все может случиться. Но послушай, я уверен, что уговорю Борса переправить тебя на нижнюю станцию спусковой трубы. Здесь никто ничего не проверяет. Ты будешь в Гисинкфоре, прежде чем… — Он запнулся. — Я вижу, мне тебя не убедить. Я знаю этот взгляд.
— Ну-ну. Ведь мы же с тобой одна шайка, не разлей водой, да? — Ребел взяла его руку и крепко сжала. — Если ты думаешь, что тебе удастся от меня отделаться, то ты очень сильно ошибаешься. — Она наклонилась, чтобы поцеловать его. Уайет вздохнул, Ребел улыбнулась:
— Не надо?
— Нет, нет, очень хорошо, — быстро проговорил он. И сразу:
— Да, может, не надо. То есть я хотел бы, но у меня просто нет сил.
Ребел отложила тряпку:
— Лежи тихо, я все буду делать сама.
Она сняла сапоги и брюки, встала над Уайетом на колени, стараясь не задеть его сломанную руку. И помогла себе рукой.
— О-о, — протянул Уайет. — Как же мне этого не хватало.
— Мне тоже.
Через некоторое время Ребел лежала, прижавшись к плечу Уайета. Блуза задралась и собралась в складки у нее под мышками, но она не расправляла ее. Крошечные огоньки в стенах погасли. В сумраке она ощущала, как напряжен Уайет. Он молчал. Ребел чувствовала, что у нее внутри нарастает такое же напряжение и тихо сливается с его. Под конец она не выдержала и заговорила:
— Уайет!
— Гм-м.
— Не делай этого.
Он не ответил.
— Ты им не нужен. У них есть твой яблочный сок, они в курсе твоих планов, ты можешь рассказать им, что ты, там разнюхал. Но сам ты им не нужен. Мы можем вдвоем незаметно пробраться на нижнюю станцию, подняться по трубе и к утру быть на орбите. Мы исчезнем до того, как начнется налет.
В темноте стены дома сомкнулись возле них, словно чудовищное каменное чрево. Уайет прочистил горло, затяжной кашель звучал почти как стон, и сказал:
— Солнышко, я не могу. Я дал слово.
— Насрать на твое слово.
— Да, но мой долг…
— Насрать на твой долг.
Уайет весело рассмеялся:
— Я не могу спорить, если у тебя один ответ на все, что я говорю.
— А ты не спорь. — Ребел высвободилась из его объятий и села. — Я не хочу с тобой спорить, я просто хочу, чтобы ты сделал по-моему. Мне столько пришлось испытать, прежде чем я вернула тебя, что я не стану смотреть, как ты удираешь и тебя поглощает Комбин.
— Я тоже не хочу. Но пойми, я создал себя именно для этой борьбы. Это не только мой долг, это дело всей моей жизни. Это моя цель. И если я ее предам, чего я тогда буду стоить?