Валентин и Валентина
Шрифт:
Лиза. Да как же? По нашим-то временам спасибо, что хоть еще советуются да рассказывают, а то ведь и такие есть, не то что парни, но и средь девчат: ее мать за подол держит, а она – брось ты, мамаша, не твое дело! Наши-то золотые ребята, может, нам и не встревать к ним лучше, пусть сами?..
Женя. Да, как сказал один хороший писатель, взрослые не должны вмешиваться в любовные дела своих детей. Если, конечно, это хорошие дети…
Лиза. Вот! Правильный писатель!
Мать. Помолчи со своими писателями!.. (Лизе.) Я вас не понимаю, просто не понимаю! Как можно серьезно верить в это! Нет, я своему ребенку не враг!..
Лиза. А я что же, враг? Я троих ращу, все говорят: какие, Лиз, дети у тебя хорошие… Вы не верите, а вы поглядите на них… Вы видели, вдвоем-то когда они?.. Я всю жизнь в поездах, всякого насмотрелась, а такое редко встретишь… Я, может, не понимаю, конечно, но мне… мне так кажется, что такое беречь надо, не трогать, не изгадить… натерзаются еще в жизни-то, что ж нам-то их терзать? Может, нам лучше вместе поддержать их?..
Мать. Нет, от меня не ждите, я потакать не собираюсь!..
Лиза. Не в потачках тут дело… Эх!.. (Плачет.)
Мать. Для вас, может, такие вещи привычны… судя по обстановке… (Жене.) Я теперь не удивлюсь, если им создают здесь условия…
Женя. Мама!..
Лиза. Какие условия? Нету у меня условий! И обстановки нету! А на улицу тоже не выгоню!.. Как хотите!..
На пороге Рита и Володя, затем с улицы появляется Маша со школьной папкой. Валентин и Валентина, измученные происходящим, тоже покидают свое убежище, медленно присоединяясь ко всем.
Рита. Лиза, Лиза, ты что?.. Чего это тут происходит?..
Володя. Кораблекруше… Мадамы!..
Женя. Мама, идем! Ой, как все это! Бред какой-то!..
Мать. Ты видишь, ты поняла?
Женя. Ну вижу, ну что особенного-то?.. Идем!..
Лиза (Рите). Да вот, условия, говорят, я создаю!
Рита. А, вон чего!.. Дочку, что ли, оберегают? Лапочки мои, старомодины!
Лиза. Неизвестно, чего оберегают, а душу ребятам в узлы завяжут! Мне ее-то еще больше жаль, чем своего! Парню-то что!..
Володя. Да выпить всем вместе – и все!.. (Жене.) Мадам!..
Женя (Володе). Спасибо, в другой раз с удовольствием… Мам!..
Мать. Я еще должна выслушивать из-за нее! Кошмар!
Женя уводит Мать, и тут они наталкиваются на Валентину. Валентин тем временем бросается к своей матери. Валентина не поднимает глаз.
Ты?.. Ты?.. Ты была здесь?! Дрянь!.. (Дает ей пощечину.)
Женя. Ой! (Морщится.)
Валентин. Вы что? Что вы делаете?
Мать. Домой! (Валентину.) А с тобой мы еще отдельно поговорим! В другом месте! (Валентине, которая хочет бежать.) Стой! Стой, я сказала!
Валя. Я больше никогда не приду домой.
Валентин. Валечка! Не ходи!.. (Матери.) Ну, вы!.. Ну, вы!..
Мать. Не пойдешь? А ты знаешь, что, пока ты здесь развлекаешься, бабушка умирает? Из-за тебя!..
Валя. Неправда.
Мать. Скажи ей, Женя!
Женя. А подите вы от меня! (Уходит в сторону.)
Лиза. Господи, что же они делают!..
Валентин и Валентина остаются посредине, между двух, так сказать, лагерей.
Мать. Я должна увести ее! Во что бы то ни стало!.. Валя!
Рита. Да чего он тоже! Взял бы девку в охапку, и все!
Володя. Где пинжак, где костюм мой? Ща аккредитив получим… ребятам поможем…
Маша (возле Лизы). Мам, мам, ты что?.. Не надо!..
Лиза. Не так им еще надо было сказать!..
Рита. Горюют, дурачки! Счастье привалило, а они!..
Мать. Валя, иди к бабушке! Ты слышала?
В стороне появляется Бабка, полулежащая в кресле среди подушек. Валентин берет Валю за руку, чтобы вести ее к своим.
Она не идет. Все смотрят. Он снова тянет ее. Она бросается, целует его, хочет отбежать.
Он держит ее. Потом руки их разрываются. Валентина бежит к Бабке, падает на колени у ее кресла.
Мать спешит следом. Валентин возвращается к своим. Володя наливает ему стакан. Он пьет залпом.
Лиза (вдруг). Что стоишь? Беги за ней! Ну!
Валентин. Не пойду.
Лиза. Не пойдешь? Нет, ты иди, иди! Она кто теперь тебе, знаешь? Иди! (Выталкивает Валентина.)
Володя. Кораблекруше…
Лиза. Будет просвет или нет?
А действие переходит, переносится в комнату Дины. Мурлычет магнитофон, горит низкая лампа.
В комнате Дина, Очкарик, Карандашов, Бухов, еще кто-то из стаи.
Карандашов. Почему-то у нас никак не привьется, что Новый год – семейный праздник и хорошо его встречать дома.
Очкарик. О господи! И ты, конечно, будешь сидеть дома?
Карандашов. Да, я лягу спать в половине первого, потому что второго числа у меня экзамен.