Валентин и Валентина
Шрифт:
Валя. Один мальчик.
Гусев. Один мальчик!.. Ах, мальчики, девочки!.. Один – это уже много…
Входит Женя с бутылкой вина и бокалами.
О, Женечка! Умница!.. А шампанеи нет?.. Ну ничего, можно и сухонького! (Разливает.) Все о'кэй, девочки, все о'кэй! Виноград, как говорили в одном хорошем кино!..
Женя. Ты смешной, Гусев! Ты расстроился, что ли?..
Гусев. Я жутко
Женя. Да ты перестань, ты что? Ты приезжай через годик, и девушка уже забудет, как его звали-то. Все кончается на этом свете!..
Гусев. Нет, вот этого не надо. Пожелаем, наоборот, счастья!.. От души, Валечка! Поверьте каплею Гусеву! Но если вам будет худо, если чего такое, – только свистните…
Женя. «Ты свистни – тебя не заставлю я ждать…»
Гусев. Да! Ну, будем! И пусть, пусть!.. (Пьет.) Все, девочки! Меня нет! Время!..
Валя. Гусев! Я поеду! Я провожу вас.
Женя. Ну конечно!.. Валя!.. Гусев, подожди!..
Гусев. Не стоит, Валечка. Не надо…
Валя. Но мне хочется вас проводить…
Гусев. Ну, если хочется!.. По местам!..
Женя. Не пропадай, Гусев!
Гусев чмокает Женю в щеку, хватает Валентину за руку и выбегает с ней. Валя на секунду приостанавливается, ищет Валентина.
На прежнем месте его уже нет. Где он? И она видит: Валентин полулежит на полу в комнате Дины. Полумрак.
Крутится магнитофон. Дина танцует одна. Гусев отпускает руку Вали, оставляя ее смотреть, что будет.
Валентин. Смешно! Вспомнишь, какими мы были в школе или даже полгода назад, и кажется, елки зеленые, как давно! А ведь думали: мы уже взрослые! Читали взрослые стихи, курили, выпивали…
Дина. Целовались.
Валентин. Да. Рассуждали, судили.
Дина. Вы все про политику…
Валентин. Да. Смешно…
Дина. Слушай, тебе джинсовый костюм не надо? Один чмырь может достать.
Валентин. Обойдусь. (Продолжая.) Дети играют в войну, но это не война. Девочки играют в дочки-матери, но это не семья…
Дина. Он еще сигареты американские достает, а?..
Валентин (не отвечая). А мы играли во взрослых. Но это было не по-настоящему.
Дина. А теперь у тебя по-настоящему?
Валентин. Не знаю. Тяжко мне, во всяком случае, по-настоящему.
Дина. Ты пессимист какой-то стал! А я в туристскую записалась. На июнь
Валентин (раздумывая). Все мы в юности малость пессимисты, сказал Горький. Потому что хотим многого, а сделать можем мало. Отлично сказано!
Дина. Ну, мы дадим там шороху! Там иностранцы всякие, бары, танцы всю ночь! Одно слово – юг!..
Валентин. Как я всегда завидовал ребятам, которые уже что-то делают, работают, за что-то отвечают. Кому-то нужны. А мы: стая! Стая! Дурака валять, образ Печорина, объем наклонного параллелепипеда, и все легко, никакого пота, никаких мозолей!..
Дина. Серьезный ты стал – жуткое дело! Молодость дается один раз, Валя! Побудем молодыми-то!..
Валентин. Игра кончилась, началась жизнь. Потому что надо отвечать. Хотя бы за одного человека…
Дина. Жизнь, жизнь! Ну и хорошо, что жизнь! Ты так говоришь, как будто какая-то каторга началась. Ну вот я работаю в больнице. «Мы с Тамарой ходим парой, мы с Тамарой санитары!» Утки и горшки выносим, клизмы ставим, дежурим. Это вам не КВН и не кино «Дворянское гнездо». Ну и что? И противно бывает, и дел вагон, и все такое. Но жизнь-то красота! Все есть, все достать можно, одеться! Поехать, поесть, чего хочешь! О-ля!.. Юг – одно слово!
Валентин. А, перестань!.. Я хочу понять: готов я или нет?..
Дина. К жизни, что ли?.. (Смеется.) Как будто тебя будут ждать: готов ты или нет?.. Вот вы умные-умные, а дурачки все-таки! Ну чего ты тоску-то разводишь? Прямо смотрю на тебя, и страх берет: мне тоже охота влюбиться, очень, но если оно так вот все будет – извините. Лучше чего попроще. А то вот так врежешься тоже в мальчика и – «Я вам пишу, чего же боле!». Еще замуж надо будет идти! А зачем замуж? Пеленки стирать? Я в больнице за год наслушалась, насмотрелась, – больница как энциклопедия, все узнаешь.
Валентин. Да ладно, Дин, ну тебя!..
Дина. Ну вот, ну! Что я – дурочка, не понимаю! Ну, вы все серьезные, все ребята такие умные, на таких вся земля стоит… А мы-то легкомысленные, мы перебьемся! А? (Танцует, демонстрируя себя.) Дина не урод, Дина не старуха, сейчас мода на таких, понял?
Валентин. Да, ты перебьешься.
Дина. Можете не волноваться! У нас один молодой хирург, Аркадий Иваныч, когда я иду по коридору, в обморок падает. Дина, говорит, Сандро Боттичелли!..