Валерка-Председатель (Рассказы)
Шрифт:
— Хитрый!
— Ну скажи первую букву?
— Все равно не отгадаешь. — Вовка пальцем соскабливает с носа землю. — Ладно, скажу… Этот человек — я!
— Врешь! — Валерка недоверчиво смотрит на Вовкин затылок.
— Вру!.. — усмехнулся Вовка. — У меня дома, если хочешь знать, шесть альбомов с разными рисунками… Мама их даже гостям показывает. Хвалят.
— Гости?
— Гости, — подтверждает Вовка. — А дядя Вася из консерватории, знаешь, что сказал? Он сказал, что из меня может получиться этот… Ну,
— Шишкин, — подсказывает Валерка.
— Во-во! Шишкин… Этот… Сюжет у меня особенно хорошо получается!
— Сюжет?!
— То есть пейзаж!
— И молчал, а?
— Не люблю, понимаешь, хвастать, — говорит Вовка. — Я человек скромный…
Тут Вовка и сам заметил, что малость перехватил.
— Это не только я такой, — заторопился он. — Все начинающие художники сначала рисуют для себя, а потом, когда научатся, — для всех. Я уже могу рисовать для всех!
— Давно бы надо для всех, — сказал Валерка. — Видали! Мама гостям показывает, а он ребятам ни гугу… Будешь теперь в нашу газету рисовать!
— Могу… — Вовка покосился на колышек.
— Ладно, — сказал Валерка, — пускай тут пока торчит…
Он очертил острой щепкой место, где был забит колышек, а посередине положил серый булыжник.
— Это зачем еще? — спросил Вовка.
— Если обманешь, при всех зубами тащить будешь, — сказал Валерка.
На другой день Вовка Шошин принес в школу три большущих альбома.
— А говорил, шесть… — сказал Валерка.
— Эти-то еле приволок… — Вовка положил альбомы один на другой, и они заняли полпарты.
— Дай-ка посмотрю… — Валерка протянул руку к верхнему альбому.
— Не тронь! — сказал Вовка. — На переменке всем покажу…
Пока шел первый урок, весь класс с любопытством посматривал на Вовкину парту, где лежали альбомы. Даже учительница обратила на них внимание.
— Что это у тебя, Шошин? — спросила она.
— Да так, — сказал Вовка, — кое-какие наброски… Эскизы.
На перемене альбомы пошли по рукам. Рисунки и правда были хорошие.
— Ай да Вовка! — ахали ребята. — Настоящий художник!
— Это еще что, — сиял Шошин. — У меня дома картина — закачаешься!
Важный стал Вовка — не подойди! После уроков он приходил в пионерскую комнату, где члены редколлегии стенгазеты «Все делай своими руками» переписывали начисто заметки и приклеивали их на большой белый лист, и командовал: «Разве так приклеивают? Не видите — косо? А ну, переклеивайте!»
Ребята послушно переклеивали. Вовка — художник, ему виднее, что прямо, что криво.
А Вовка, ковыряя в носу, уже читал заметку и хмурился.
«Этой… соли не вижу тут, — говорил он. — Соль нужна. Ясно?»
Ребятам не совсем было ясно, какая Вовке нужна соль, но они не спорили.
Когда все заметки были приклеены, Вовка молча свернул лист в большую трубку,
— Рисуй лучше здесь, — посоветовал Валерка. — Каких хочешь кисточек и красок полно. А то вдруг дождь пойдет — всю нашу газету замочит.
— Не замочит, — сказал Вовка. — Тут обстановка не творческая. Шумят, галдят… Рисовать — это вам не урок пения!
— Мы будем молчать как рыбы, — заверили ребята. Им очень хотелось посмотреть, как Шошин рисует. Но Вовка был непреклонен. Забрал стенгазету и ушел домой.
Утром Валерка первым долгом спросил:
— Готово?
— Какой быстрый! — сказал Вовка. — Знаешь, сколько художник Иванов рисовал одну свою картину? Двадцать лет — во!
У Валерки даже руки зачесались — так захотелось ему съездить по бесстыжей Вовкиной физиономии.
— Ты… ты что это! — сказал он, покраснев от злости. — Через два дня выставка открывается!
— Говорили тебе, надо было Коле Орлову поручить, а не этому болтуну-трепачу, — сказала смешливая толстушка Рая Струнина. Она обрезала свои косички-пружинки, и теперь на ее голове, будто большая бабочка, сидел голубой бант.
— Это кто трепач? — спросил Вовка и так глянул на Раю своими зелеными глазищами, что она, ойкнув, спряталась за спины ребят.
— Ты трепач, — сказал Валерка. — Мы, понимаешь, не можем ждать твоих рисунков двадцать лет… Газета послезавтра должна висеть!
— Ну-ну, я вам покажу, какой я трепач, — сказал Вовка. — Вы мне еще «ура!» будете кричать…
В день открытия школьной выставки стенгазет с утра заморосил дождик. Капли стучали по маленьким, похожим на стрекоз кленовым листьям. И листья-стрекозы мелко-мелко дрожали. «Прошляпили первое место… — подумал Валерка. — И все из-за этого…» Он покосился на Шошина, невозмутимо сидевшего рядом за партой. Вовка что-то чертил карандашом на обложке тетради и улыбался.
«Подвел весь класс и еще радуется!» — еще больше обозлился Валерка. Но ничего не сказал. Вот уже два дня они с Вовкой не разговаривают. Вовка обиделся, что его трепачом обозвали, хотя сам наипервейший трепач. Не хотелось Валерке первым обращаться к нему, но и молчать он больше не мог. Вырвал из тетрадки лист и написал записку.
Вовка прочитал, непонятно улыбнулся и небрежно скомкал записку. Не дождавшись ответа, Валерка написал еще одну грозную записку: «Немедленно отвечай, где стенгазета, а то заработаешь!» Но и на этот раз Вовка ничего не ответил. Только ухмыльнулся. Валерка хотел было его как следует лягнуть под партой ногой, но тут зазвонил звонок.
— Что же это ты, Вовка? — сказал Коля Орлов, добродушный широкоплечий мальчик с длинными, как у девочки, ресницами. — Обманул?
— Я говорила, подведет! — из-за широкой Колькиной спины выкрикнула Рая Струнина. — Что теперь делать?