Валерка-Председатель (Рассказы)
Шрифт:
— Отпустит, — сказал он, натянуто улыбаясь. — Что я, щучьи повадки не знаю?
Валерка посмотрел в рыбьи выпученные глаза, и ему показалось, что щука ехидно улыбается в жабры: «Как же, отпущу!»
Минут пять метался в лодке Генька, как карась в садке, прежде чем щука сжалилась над ним и отпустила руку.
— У-у, тигра белопузая! — Генька с ненавистью пнул щуку.
А Валерке она и кусачая все равно нравилась. Ведь это была его первая щука. Да еще какая! Хитрая!
Поздно вечером рыбаки возвращались домой. Далеко позади осталось озеро с невыловленными щуками. Кусты, обступившие проселочную дорогу, потемнели и трепетно шумели. Вечерние птицы низко чертили небо над головой. Братья
ВАЛЕРКА ИДЕТ НА ОХОТУ
Летом в городе пыльно и жарко, не то что у бабушки в деревне. Деревня называется Дятлово. И неспроста. В лесу, что окружает деревню с трех сторон, почти на каждом дереве можно увидеть красноголового дятла в черном фраке и пестрой манишке. С четвертой стороны (южной) к деревне подступает большое, без конца и без краю, Куликово болото.
Бабушкин дом стоит на отшибе, на самом краю болота. Сразу же за капустными грядами шумят на ветру камыш да рыжие мохнатые кочки, похожие на верблюжьи горбы. Бабушка не разрешает Валерке подходить к болоту и рассказывает страшные истории про него. Ненасытное, трясучее, оно глотает все: и поросят, и коз, и маленьких ребятишек. А когда пропала соседская кошка, бабушка и тут во всем обвинила болото.
Но Валерку, несмотря ни на что, неудержимо тянет к себе топкая даль. Оттуда порой доносятся крики куликов, и ему хочется хотя бы краешком глаза посмотреть, как живут эти длинноногие птицы.
Ранним утром над притихшим болотом колышется густой туман. Он стелется до самого крыльца, и огромный клен, тесно прижавшийся к самому дому, кажется, стоит по колено в молоке. Но появляется солнце, и туман отступает. Белесые клочья, клубясь и цепляясь за колючие кусты смородины, нехотя уползают в болотную даль, туда, откуда пришли.
Когда особенно печет, над трясиной чуть заметно дрожит прозрачный воздух, и Валерке чудится, что она дышит. В такие часы в небе парит ястреб. Делая вид, что его ничто на свете не интересует, кроме голубого небесного раздолья, хитрый хищник зорко высматривает добычу. Но осторожных куликов не так-то легко провести. Надежно спрятавшись в осоке, они криками дразнят ястреба.
К вечеру с болота тянет теплый ветерок. Он приносит ароматные запахи трав, сонные голоса птиц и целую тучу злых кусачих комаров. Пока светло, Валерка не боится болота, но когда темнеет и над крышей свистят потревоженные утки, становится немножко не по себе. А тут еще каждую ночь жалобно ухает какая-то птица, не давая Валерке заснуть. «Что она кричит? Наверное, страшно ей там одной…» — думает Валерка, засыпая, и снится ему ночное болото, притаившееся в ожидании добычи. В подернутом тиной «окне», словно огромный желтый глаз, блестит луна. Острыми пиками ощетинился камыш. С кочки на кочку прыгает большая белая кошка, охотясь за маленькими куликами. Да это Белка! Вот она притаилась. Длинное тело сжалось в комок, только пушистый хвост чуть заметно шевелится да горят два зеленых фонарика. Прыжок — и Белка угодила прямо в «окно»! Чавкнуло болото своим беззубым ртом, и нет Белки, лишь насмешливо щурится желтый круглый глаз…
С утра брат стал собираться на охоту. Валерка занимался своими делами, но Геньку не выпускал из виду. Как только тот выбрался на огород и, перепрыгивая через капустные грядки, двинулся к болоту, он, прихватив доску, зашагал сзади.
Брат, покосившись на Валерку, дошел до последней гряды и стал таскать молодую морковь. Пополоскал ее в маленьком болотном колодце и направился к дому.
— Да не на охоту я, чудак! — на
Валерка проводил брата подозрительным взглядом, но тот и вправду вышел на улицу и отправился в сторону города. Тогда Валерка одним махом взлетел по шаткой лестнице на чердак, ящерицей проскользнул через круглое окошко на крышу и, отодвинув кленовую ветку, огляделся…
А Генька, сделав большой крюк, снова вышел к болоту. Уверенный, что и на этот раз удалось провести младшего брата, он остановился, достал из карманчика патронташа папиросу и закурил. Позади кто-то шмыгнул носом. Генька торопливо бросил папиросу в ржавую воду, выступившую под ногой, и оглянулся. Здесь, в деревне, бабушка не разрешала ему курить. На высокой кочке стоял Валерка и равнодушно смотрел куда-то в сторону. На его плече покачивалась длинная доска.
— Только тебя здесь и не хватало, — сказал Генька. — А ну, поворачивай обратно!
Валерка со скучающим видом почесал грязной пяткой ногу.
— Тебе что говорят?
Валерка подкинул на плече свою ношу и буркнул:
— Задаром, что ли, я тащил эту доску?
Генька шагнул к брату. Валерка на шаг отступил. Генька решил переменить тактику. Он сел на кочку, но тут же вскочил: кочка ушла под воду, а на Генькиных штанах расплылось ржавое пятно. Валерка хихикнул.
— Видал, что делается? — нахмурился Генька. — Это на краю болота. А дальше что будет? Там змеи, крокодилы…
— Врешь! — перебил Валерка. — Крокодилов нету… Они все в Африке.
Генька улыбнулся и махнул рукой.
— Ну, черт с тобой! Но учти: провалишься — ни за что не вытащу.
— А это у меня на что? — кивнул Валерка на свою доску.
Кочки под Генькиными ногами с бульканьем уходили в трясину. Валерка старательно ступал за братом след в след. Его загорелые ноги в коротких штанах уже давно до самых колен были измазаны в черной противной жиже. Острая шершавая осока царапала икры, оставляя на коже белые полосы. Видя, как уверенно шагает брат в высоких болотных сапогах, Валерка уже не раз пожалел, что в спешке не надел сандалии. Один раз он чуть было не наступил на большую ящерицу, а может быть, даже и на змею — толком не успел рассмотреть, кто же это так стремительно метнулся под кочку.
Пок! — прозвучал вдалеке выстрел. Будто пробка вылетела из бутылки. Над самой головой, вытянув длинные шеи, пронеслись три чирка.
— Ну чего же ты? — спросил Валерка. — Надо было палить.
— Забыл тебя спросить, — буркнул Генька.
Но одностволку взял на изготовку. Надоедливо гудели комары. Где-то, спрятавшись в кустах, противным голосом кричала птица.
Трах!!!
Кулик камнем упал на землю. Валерка завизжал, бросил доску и пулей кинулся к птице. Он угодил ногой в трясину, но успел вовремя выдернуть, и вот теплый комочек в его руках! Рассмотрев поближе птицу, Валерка расстроился. Ему стало жалко кулика.
— Маленький-то какой, — сказал он. — Зачем ты его?
Генька положил первый охотничий трофей в сумку и ничего не ответил. И только позже — так, между прочим — заметил:
— Думаешь, мне охота в куликов стрелять? Нет дичи…
Когда они сделали привал, в охотничьей сумке лежали два кулика и три бекаса.
— Эх, ни одной утки, — вздохнул Генька. — Хоть бы чирка какого-нибудь паршивого подстрелить. Тогда и домой не стыдно возвращаться.
Солнце, огромное, красное, подпираемое с боков узкими, будто обугленными тучами, казалось, вот-вот плюхнется прямо в болото. Подул ветерок, и кочки затрепетали, ожили. Волна за волной перекатывались через них травяные валы. Зашуршали высокие камыши, окружившие плотным кольцом небольшое, затерявшееся в болоте озеро, заскрипели длинные осочьи ножи.