Валерка-Председатель (Рассказы)
Шрифт:
— Исправный?
— Ну да…
— Гони бинокль, — сказал Вовка и ткнул пальцем в письмо. — Тут ясно написано: давать что-нибудь людям — большая радость… Вот и отдай мне бинокль!
Валерка представил, как летом в пионерском лагере Вовка, задрав нос, будет носить его бинокль на шее, и… никакой радости не ощутил. Наоборот, зло взяло.
— Чего придумал! — сказал Валерка. — Мне самому бинокль позарез нужен. Поеду в деревню к бабушке и буду с крыши смотреть на лес… Может, медведя увижу.
— Как же, увидишь! — усмехнулся Вовка. — Медведь специально будет для тебя торчать на самом видном месте. Жадина-говядина,
— А ты жила! — выкрикнул Валерка. — Зажилил мою удочку вместе с крючком… Жила!
— А ты красная клюква!
— А ты…
Они минут пять с азартом обзывали друг друга. Но когда Вовка заявил, что Валерка ко всему прочему еще и бюрократ, тот не стерпел такого оскорбления и залепил Шошину затрещину.
Они подрались. Длинный жилистый Вовка ловко увертывался от ударов, а коротышка Валерка то и дело натыкался носом на его острые локти и кулаки. Нос распух, брызнула кровь. И все-таки победил Валерка. У него было одно серьезное преимущество перед Вовкой: всегда дрался до победного конца. Пусть кровь хлещет из носа, глаз заплыл синяком — главное — не сдаваться! И Валерка никогда не сдавался, если даже противник был вдвое сильнее.
Когда длинноногий Вовка обратился в позорное бегство, Валерка мрачно подвел итоги битвы: нос и ухо в крови (здорово этот гад Шошин дерется), на лбу шишка величиной с хороший грецкий орех, рубаха на груди лопнула. В кулаке — карман от Вовкиной тенниски. Невелика утрата — новый пришьет. Самое обидное — Валерка не знал, каковы «боевые раны» у его противника. Не успел подсчитать. В пылу схватки было не до этого, а потом Вовка убежал быстрее зайца. Валерка не пожалел бы отдать кому-нибудь бинокль, чтобы вот сейчас полюбоваться на Вовкины синяки.
Целую неделю дулись Вовка и Валерка. Не разговаривали и не смотрели друг на друга. Даже учительница по литературе заметила.
— Вы что это, ребята, не поделили? — спросила она.
— Ничего, — ответил Вовка и посмотрел на Валерку.
— Ничего, — буркнул Валерка и тоже посмотрел на Вовку.
Хотя они и частенько ссорились, но все-таки жить друг без друга было скучно. Первым не выдержал Вовка Шошин.
— Эй, ты, — сказал он, не называя Валерку по имени, — думаешь, и вправду мне твой бинокль нужен? Я, может, нарочно попросил, чтобы проверить тебя.
— А мне, думаешь, жалко? — сказал Валерка. — Да я кому хочешь могу его отдать… Пускай смотрят.
В общем, они помирились и весь урок тихонько разговаривали. Сколько новостей за эту неделю накопилось!
Учительница раз предупредила, второй, а потом сделала замечание.
— Еще два слова, — сказала она, — и я вас выставлю за дверь.
Чтобы не омрачать радость перемирия, они не произнесли этих двух роковых слов и благополучно досидели до звонка.
На улице — настоящее лето. Кленовые листочки из маленьких стрекоз превратились в больших бабочек, трепещущих зелеными крыльями. Солнечные зайчики без билетов разъезжают по городу на ветровых стеклах автобусов, на ходу прыгают в глаза с никелированных радиаторов «Волг». На чугунной ограде — воробьиный базар. Птицы готовы выскочить из перьев, стараясь переспорить друг дружку.
Приятели молча шагают рядом. Лица их озабочены. Валерка думает о тройке по русскому, которую надо завтра исправлять. Вовка думает о том, как выпросить у Валерки на каникулы
— Написал брату? — спросил Вовка.
— Забыл.
— Брат в Сибири заводы строит… а он письма не может написать. Эх ты!
— Успеется… Напишу, — сказал Валерка. — Все равно до Сибири письмо долго идет…
— А что ты напишешь? — спросил Вовка.
Валерка задумался. Что он напишет Геньке? Про тройку, которую сегодня получил? Или про то, как с Вовкой подрался?
— Тебе писать-то нечего, — сказал Шошин. — Ты в жизни ничего хорошего для людей не сделаешь…
— Сделаю, — нахмурил свои белые брови Валерка. — Захочу — и сделаю. Ты читал книжку про Тимура и про его команду?
— Читал.
— Помнишь, как ребята дрова людям кололи, воду носили и все-все делали?
— Помню… Они еще на заборах фронтовиков звезду рисовали.
— Звезду рисовать не обязательно, — сказал Валерка, — а вот дров пенсионеру Локоткову можно напилить. У него, понимаешь, всего одна рука.
— Хороший дядька этот пенсионер?
— Ну да! Он бутылками с бензином два фашистских танка спалил… Пенсионер что надо!
— Не хочется мне с дровами возиться, — сказал Вовка. — А ты валяй!
— Один-то? — удивился Валерка. — Да я и пилу с места не строну. Вдвоем бы… это да!
— И не проси, не могу! — наотрез отказался Вовка. — У меня дома важные дела.
Пухлое облако, будто шапкой, накрыло солнце, и все кругом посерело. С крыши сарая послышался пронзительный свист. Это Пашка Дадонов командует своим голубям вернуться домой. Валерка задрал вверх голову, стараясь рассмотреть птиц, но ничего не увидел… Интересно: что написал бы Генька, если бы узнал, что Валерка выручил пенсионера? Ай да Валерка, написал бы Генька, молодец!.. Сейчас поворот. Вовка махнет красным портфелем и уйдет. А одному нечего и думать связываться с дровами. Надо напилить, наколоть и сложить в сарай. Вот рад был бы Локотков! Проснулся бы утром, а в сарае наколотых дров полно.
— Пока! — махнул Вовка красным портфелем. — Потрудись!
— Хочешь, дам бинокль? — сказал Валерка.
— На все лето?
— На все.
— Честное пионерское?
— Честное…
— Пошли, — сказал Вовка. — Так и быть, завалим твоего пенсионера дровами…
Пенсионер Локотков в этот день до самых сумерек сидел во дворе на скамейке и читал какую-то книжку про шпионов. Он любил читать про шпионов. Седые усы его топорщились в разные стороны. Видно, шпиона никак не могли поймать, и пенсионер сердился. Когда с реки потянуло прохладой, Локотков сунул книжку в карман, зевнул и пошел к себе в холостяцкую комнату на первом этаже.
— Пора, — сказал Валерка и с топором в руках храбро двинулся к высокому штабелю полутораметровых бревен. Следом за ним, уныло позванивая пилой, поплелся Вовка.
Только приладили на шаткие козлы дровину, к ним не спеша подошел Марс — вислоухий дворовый пес. Обнюхал Вовкины ботинки и вдруг басовито гавкнул. Вовка чуть пилу не выронил.
— Кусается? — спросил он, пятясь от Марса.
— Если за хвост возьмешь, — сказал Валерка, — а так нет.
Дзинь-дзинь-трк! — спотыкаясь, нехотя врезается пила в толстую березовую лесину. Что-то тяжело пилится. У Валерки на носу дрожит капелька, а у Вовки вспотел лоб.