ВалерьЯна для мертвеца
Шрифт:
– Хорошо. А уголь на рваных краях раны ты заметила?
– Да, но вряд ли это связано с орудием. Скорее всего, ее убили где-то на кострище, а потом оттащили к окраине города. Об этом свидетельствуют ссадины и синяки пост мортем, – высказала свое предположение я.
Оно обязано было быть верным, других вариантов просто не могло быть. Они не вписывались в улики и заключение некролекаря. Однако Валерия умеет совершать невозможное. Как я убедилась позднее, это ее хобби.
– Ты права, тело переместили после смерти. – Я склонила голову и самодовольно улыбнулась. Иначе и не могло быть.
– Вот только девушку не убили, а принесли в жертву. Наша служанка работала в богатом доме, это можно понять по ее дорогой одежде
Она все говорила и говорила, а мне казалось это чем-то нереальным. Какие-то черные ведьмы, ритуалы с дикими названиями и демоны из Глубин, которыми пугают непослушных детей. Всем известно, ковен ведьм первым признал власть совета и узаконил свои права на территории Пятого края. Черных ведьм больше нет и никогда не будет. Верховные лично следят за этим. Я бы больше поверила в то, что это оборотень озверел и вырвал сердце бедняжке, чем в появление практикующей черную магию ведьмы в Ардане. Однако от Валерии исходила странная уверенность и какое-то знание, еще непонятное мне.
– Приехали, – весело сообщила куратор и покинула маг-кар.
Ее движения были четкими, с минимумом затрат. Во всем облике читалась военная выправка. Когда детектив слегка опередила меня, то я могу поклясться, со спины Валерия напомнила мне главу департамента защиты. Только у него была такая отточенная и в то же время плавно-экономная манера двигаться. Необычная грация опасных людей.
Инструктаж и планерка должны были проходить одновременно в зале для совещаний. Все уже были в сборе, когда мы подошли. Странное дело, я точно помню, что Валерия шла чуть впереди, но первой внутри оказалась я. Как такое могло произойти?
– Кадет Карли, вы соизволили явиться. В вашем положении я бы не рисковал попасть в число опоздавших, – тут же набросился на меня с порога Гледшир. Он восседал на высоком мягком кресле во главе овального стола и сверлил меня и пространство вокруг недобрым взглядом. Наверняка искал моего куратора, но ее не было позади меня.
– Мы не опоздали, – тихо ответила за меня Валерия, странным образом оказавшись за спиной главы департамента.
Как же он дернулся в сторону от ее голоса! Подскочил, будто куратор собиралась принести его в жертву в ту же секунду. А наряд детектива произвел такой эффект на Вольфгана, что мужчине даже понадобилась минута, чтобы взять себя в руки, после чего на его лице отразилась злость. Искренняя, закостенелая ненависть.
– В нашем положении? А у нас особое положение, сэр? – продолжила цепляться к словам Валерия, ставя главу в очень неудобное положение. Учитывая его реакции на провокацию моего партнера, всем и каждому было очевидно, что главу департамента впервые кто-то задел за живое по-настоящему.
Но советы, какая сильная неприязнь читалась в глазах обоих. Просто взрывоопасная.
Я всегда знала, что глава следственного департамента волевой, непоколебимый и очень строгий человек. Несмотря на свой приличный возраст за семьдесят, выглядел он не более чем на тридцать пять. Всему виной отличные гены родителей-магов. Чем больше в человеке магии, тем дольше он способен прожить – это закон. Ведь если дать обычному кару больше маг-топлива, да еще выше качеством, то он проедет гораздо дальше, нежели на изначальном запасе. Если же судить конкретно Гледшира, его внешний вид и активность, то он очень одаренный маг. Да после смерти жены к главе департамента присылал сватов чуть ли не весь цвет общества, предлагая в спутницы жизни своих прелестниц. И дело было точно не в отвратном характере и красоте мага, тут большую роль играли должность и способности. Все хотят заполучить одаренных наследников, и Вольфган подходит на роль отца идеально, ведь у него
Глава департамента не является продолжателем рода Гледширов. После свадьбы он вошел в семью жены, получив титул виконта и фамилию рода от нее. Почему так произошло, точно неизвестно. Поговаривали, что Вольфган простолюдин и никогда не относился к аристократии, но был слишком одарен, чтобы пренебречь таким женихом. Вот и сейчас знатные семейства хотели прибрать к рукам отличные гены, предлагая фамилию и титул взамен.
У мага нет в браке детей, некому унаследовать великое имя Гледширов и продолжить род, поэтому наследником стал двоюродный брат жены Вольфгана. По сути, наш глава равен бастарду, что не способен передать фамилию своим детям, и это весьма печально, однако ни капли не волнует помешанного на работе Гледшира. Предложения все сыплются на его голову, и он с присущей аристократам невозмутимостью продолжает их игнорировать. Скала, а не мужчина.
Впрочем, кроме сильного характера и принципов, виконт мог похвастаться и внешностью. Короткие белоснежные волосы придавали главе некую загадочность, ведь этот цвет крайне редок на территории Пятого края, а длинная косая челка выдавала в мужчине любовь к более длинным прическам. Естественно, на службе есть устав, где короткая стрижка значится одним из пунктов, и даже глава обязан ему следовать, поэтому о желаниях пришлось позабыть. Однако немного бунтарства он себе отвоевал, отрастив челку аж ниже подбородка. Неслыханная дерзость, однако сам глава совета промолчал, и всем недовольным пришлось смириться.
Это все, что мог сказать любой из окружения виконта либо студент академии, в которой о главе департамента говорили, и не раз. На самом деле о Вольфгане Гледшире мы не знали ничего. Он хорошо оберегал свою личность. Если и был человек, знавший настоящего главу, то это его покойная жена Роза. Она была дочерью одного из членов совета, но при этом практически не общалась с семьей. Следователь был женат на ней ровно пятьдесят два года, после чего она умерла от старости год назад. Увы, но в девице Гледширов совсем не было магии, и она просто зачахла за какие-то семьдесят лет. Кажется, именно после этого глава департамента стал суровее обычного. Это все, что я знала о своем нынешнем начальстве, и мне было никак не понять, почему при всей своей любви к жене он категорически отказывался брать в следователи женщин.
Однако все это отошло в моей голове на задний план, когда я увидела Валерию и Вольфгана в полуметре друг от друга. Планерка в следственном департаменте уже началась, а глава никак не мог отвести убийственного взгляда с моего куратора. Казалось, он может воспламенить ее одним легким движением века, таким испепеляющим был контакт их глаз. Но нет, Валерия упорно не воспламенялась, а Гледшир быстрее заработал бы себе тик, чем пустил дымок в ее волосы. К слову, детектив смотрелась необычно с забранными назад, в косу от макушки, волосами. Эта прическа волновала Вольфгана, как и необычные перчатки на половину ладони, которые Валерия демонстративно выставила вперед, сцепив руки перед собой в замок. Несомненно, это был вызов со стороны моего куратора. Женщина била по больному и наотмашь, и только эти двое понимали сакральный смысл посылов друг от друга.
Это длилось неполную минуту, но весь департамент замер в ожидании развязки. Не сомневаюсь, что подавляющее большинство ставило на своего главу, но точно не я. Если я верно определила первую эмоцию, которую испытал Гледшир от появления Валерии – страх, то в счете вела куратор.
– Здесь ни у кого нет особого положения, – холодно ответил Вольфган, полностью подчиняя эмоции себе. Перед нами снова сидел прежний строгий глава департамента.
– Как же я счастлива это слышать. – Валерия действительно источала радость, но от этой радости хотелось зарыться поглубже в землю и накрыться гранитной плитой.