Валет Бубен
Шрифт:
Бросив быстрый взгляд на Знахаря, он нагнулся и стал осматривать древнюю книгу, едва не водя по ней носом. Изучив обложку, он осторожно открыл Коран и, бормоча что-то себе под нос, стал бережно перелистывать страницы. Знахарю это не понравилось. Татарин мог найти там то, что было нужно Надир-шаху, и тогда вся история с обменом теряла всякий смысл.
– Ты что, собираешься его изучать прямо здесь? – спросил Знахарь.
Татарин зыркнул на него и перевернул Коран задней стороной вверх.
Открыв последнюю страницу, он снова уткнулся носом во внутреннюю сторону
Закончив осмотр, посыльный закрыл Коран, затем снова провел ладонями по лицу, прошептал молитву и, наконец, опустил крышку дипломата.
Посмотрев на Знахаря, он достал из кармана мобильник и набрал номер. Знахарь, следивший за каждым его движением, заметил, что это был номер Надир-шаха. Приложив трубку к уху, он подождал несколько секунд, и затем заговорил по-арабски. Из всех слов, которые он произнес во время короткого разговора, Знахарь понял только «Надир-шах», «Коран» и «Аллах». Потом татарин сказал «рахмат» и протянул трубку Знахарю.
Поднеся ее к уху, Знахарь услышал голос Надир-шаха:
– Приветствую тебя, Знахарь!
– Приветствую тебя, Надир-шах! – ответил Знахарь. – Ну как, это та книга, которая тебе нужна?
– Да, это она, – ответил Надир-шах, и в его голосе прозвучало волнение.
Знахарь знал, что это вовсе не волнение верующего человека, получившего добрую весть о том, что давно пропавшая святыня наконец нашлась. Он прекрасно понимал, что теперь Надир-шахом владеет могучая жаба, которая может заставить его пойти на что угодно ради того, чтобы получить вожделенный ключ к тайне сокровища. Но Надир-шах не знал о том, что Знахарю все это известно, и поэтому ситуация получалась особенно пикантной и давала Знахарю дополнительные козыри, которые должны были помочь ему в этой опасной и рискованной игре, ставками в которой были с одной стороны – невероятное богатство, а с другой – жизнь молодого человека.
– Ну, тогда все в порядке, – удовлетворенно сказал Знахарь. – Давай, присылай своих людей, и пусть они везут сюда Алешу.
– Да, конечно, так и будет, – торопливо ответил Надир-шах, которому на минуту отказало его железное спокойствие, – но помни, что жизнь твоего брата в моих руках, и не делай глупостей.
И тут вдруг Знахарь с поразительной ясностью увидел сущность Надир-шаха. Этот жестокий человек вовсе не был таким, каким его представляли окружающие и каким он показывал себя сам. На краткий миг перед Знахарем открылось его истинное лицо, а главное – его реальная позиция в этой игре.
Надир-шах боялся.
Жизнь Алеши не представляла для него никакой ценности. Вроде как мексиканский доллар для китайца. Но он изо всех сил старался поддерживать в Знахаре мысль о том, что в его, Надир-шаха, власти, сделать жизнь Алеши кошмарной или вовсе прервать ее. Он корыстно использовал чужие представления, в то же время презирая их и видя в них только рычаги воздействия.
А боялся он того, что Знахарь вдруг изменит свои взгляды на жизнь и станет таким же, как сам Надир-шах. И тогда, отвернувшись
Все эти соображения промелькули в голове Знахаря за какую-то секунду, и он, усмехнувшись, сказал:
– Ты, главное дело, сам не сделай какой-нибудь глупости, и тогда, может быть, все будет в порядке. По моей вине погибло много людей, так что еще одна смерть уже ничего не изменит. Мне все равно гореть в аду. Как и тебе, между прочим.
Надир-шах почувствовал, что в системе их странных деловых отношений что-то изменилось, но пока не понимал, что именно. Поэтому он ответил твердым и уверенным тоном:
– Знахарь, мы с тобой мужчины, и все эти слова совершенно ни к чему. Я отправляю Алешу в сопровождении своих людей, и через три дня они тебе позвонят. И я надеюсь, что наша сделка пройдет быстро и правильно.
– Я тоже надеюсь, – ответил Знахарь и отключился.
На что именно он надеялся, он говорить не стал. Вернув трубку спокойно смотревшему на него посланнику Надир-шаха, он сказал:
– Все в порядке. Можешь идти.
Тот, не говоря ни слова, сунул трубку в карман и, повернувшись к Знахарю спиной, зашагал к «девятке». Увидев это, сидевший в «девятке» браток вылез и снова нацепил на глаза агента повязку. Потом он помог ему забраться в машину, уселся сам, и, взревев форсированным мотором, «девятка» лихо развернулась и исчезла за поворотом.
Знахарь защелкнул замки дипломата и, обойдя «линкольн», уселся рядом с Бурлаком.
– Ну как, все путем? – обеспокоенно спросил Бурлак.
– А-атлично, Константин! – ответил Знахарь, закидывая дипломат на заднее сиденье. – Поехали в «Княжну», там Наташа уже заждалась.
– Ну и что теперь, – спросил Бурлак, запуская двигатель.
– А теперь три дня пьянства и разврата, как я и говорил.
– Годится, – радостно сказал Бурлак, трогаясь с места, – сейчас позвоню двум девчонкам…
– Зачем двум? – прервал его Знахарь. – Я же с дамой!
– Да не для тебя, – отмахнулся Бурлак – Что же я – не понимаю? Это для меня, есть тут две сестрички, им по восемнадцать лет, гладкие такие редисочки, самое то, что надо. У меня с ними контакт уже полгода налажен. И с другими я дела не имею. А им, кстати, тоже сказал, что если узнаю, что они с кем-то еще кувыркаются, – обеих в Волге утоплю. Лично.
– И это правильно, – согласился Знахарь, – не хрен баловать. Но с другой стороны, если, например, у кого-то из них любовь получится, ну, там, замуж захочет?
– Это другое дело, – рассудительно сказал Бурлак, – любовь – это святое. А просто так ноги раскидывать – только у меня. Сказал – отрезал.
– Ну ты строг, однако, – засмеялся Знахарь.
– А с ними иначе нельзя, – ответил Бурлак, – а то как раз на голову сядут У них это хорошо получается. Впитано с молотком матери.
– С молотком, говоришь? – снова засмеялся Знахарь.
У него резко улучшилось настроение, и, хотя он понимал, что все трудности еще впереди, надежда на благополучный исход дела была сильной и светлой.