Валет червей
Шрифт:
Повсюду собирались толпы людей.
— Похоже, сегодня у них какой-то особый день, — с улыбкой сказала Лизетта.
В простых платьях мы прошли сквозь толпу, и если на нас и посматривали, то так, как посматривают мужчины на молодых и хорошеньких женщин.
— Похоже, что сегодня действительно происходит что-то необычное, — сказала я.
— Видимо, приедет кто-нибудь из Парижа, чтобы выступить перед ними. Смотри, вон там на площади сколотили помост.
— А не следует ли нам попытаться купить еду? — спросила я.
— А ты заметила, что большинство лавок забаррикадировано?
— Уверена, они не опасаются каких-то беспорядков.
— Графство
Сказав это, она рассмеялась. Взглянув на нее, я заметила, что ее глаза горят от возбуждения.
Когда на трибуну начал взбираться какой-то человек, толпа притихла. Я уставилась на него. Я сразу же узнала его. Леон Бланшар!
— Но что… — начала я.
— Тихо, — шепнула Лизетта, — сейчас он будет выступать.
По толпе пробежал одобрительный ропот. Он поднял руку, и сразу наступила тишина. Тогда он начал говорить.
— Граждане, настал знаменательный день. День, в наступлении которого все мы были уверены, уже на пороге. Аристократы, правившие нами… жившие в роскоши, в то время как мы голодали… аристократы, которые в течение многих поколений делали из нас своих рабов… теперь побеждены. Теперь мы хозяева.
Раздались оглушительные вопли. Он вновь поднял руку, требуя внимания.
— Но дело еще не завершено, товарищи. Нам еще предстоит много работы. Мы должны изгнать их из гнездилищ роскоши и порока. Мы должны очистить эти гнездилища. Мы должны помнить — Господь даровал Францию народу. То, чем они пользовались в течение веков, теперь принадлежит нам… если мы заберем это. Всю жизнь вы жили в тени этих замков. Вы были рабами ваших хозяев. Они держали вас в состоянии голодных холопов, чтобы заставить трудиться на себя еще прилежней. Вы жили в постоянном страхе. Граждане, я говорю вам: все это кончилось. Настал ваш черед. Революция свершилась. Мы заберем себе их замки, их золото, их серебро, их пищу, их вино. Мы больше не будем питаться заплесневелым хлебом, платя за него заработанные кровью и потом жалкие су, которых частенько не хватало даже и на это. Мы последуем примеру доблестных граждан Парижа, продемонстрировавших нам, что именно надо делать. Граждане, это происходит по всей стране. Мы отправимся на замок д'Обинье. Мы заберем то, что принадлежит нам по праву.
Пока он говорил, меня вдруг осенило. Это был тот самый человек, которого мы с отцом видели много лет тому назад. Не удивительно, что мне сразу показалось, будто я его знаю. Я не сразу узнала его, поскольку во время первой нашей встречи Леон Бланшар был одет как крестьянин, как, впрочем, и теперь. Он носил темный парик, несколько изменявший его внешность. Он совсем не был похож на того джентльмена, который явился к нам, предложив свои услуги в качестве наставника мальчиков. Но это был тот же самый человек. Дикон был прав. Этот человек был агитатором на службе герцога Орлеанского, который планировал революцию, чтобы занять престол. Как и предполагал Дикон, Бланшар был орлеанистом. Им же оказался и герцог Суасон, приехавший в свое время в Обинье, чтобы выяснить подробности о деятельности Армана. В результате Арман получил lettre de cachet… об этом, несомненно, позаботились в высших сферах герцоги Орлеанский и Суасон.
— Это чудовищно, — сказала я.
— Помалкивай! — предупреждающе бросила Лизетта.
Я взглянула на нее. Она, как зачарованная, пожирала глазами Леона Бланшара.
Я шепнула:
— Нам нужно немедленно возвращаться. Мы должны предупредить их…
— Готовы ли вы, граждане? — спросил Бланшар, и раздался ответный рев толпы.
— В полном порядке мы соберемся здесь с наступлением сумерек. Эти обязанности лучше всего выполнять ночью.
Мне показалось, что я задыхаюсь. Мне хотелось кричать: «Этот человек изменник. Мой отец был добр к своим слугам. Наши слуги жили прекрасно. Как вы смеете говорить, что мы морили их голодом! Мой отец всегда заботился об их благосостоянии. Никогда в жизни они не видели заплесневелого хлеба. А Леон Бланшар, злобный предатель, каким он и является на самом деле, — жил с нами… как член семьи, обманывая нас, разыгрывая роль наставника».
Как же мы были обмануты. Дикон был прав. Если бы мы только тогда послушались Дикона! Лизетта схватила меня за руку.
— Поосторожней, — прошипела она. — Не открывай свой рот. Пошли. Давай выбираться отсюда.
Она чуть ли не силой вытащила меня из толпы. Отыскав наших пони, мы отправились в замок, — Значит, этот подлец с самого начала был изменником, — сказала я.
— Это зависит от того, кого считать изменником, — заметила Лизетта. — Он стремился к своей цели.
— А целью была революция! Что мы будем делать? Покинем замок?
— А куда бы мы отправились?
— Так ты думаешь, что нам следует дожидаться, пока они придут?
— Но ведь толпа тебе ничем не навредила, правда? — Я взглянула на свое простое платье. — Нет, — продолжала она, — ты выглядишь как обычная служанка… женщина из хорошего сословия.
— Если они захватят замок… — начала я. И опять она пожала плечами, как обычно.
— Лизетта, — продолжала я, — что происходит с тобой? Похоже, тебя все это не волнует.
Мы въехали в замок. Там все было спокойно. Я вспомнила толпу, слушавшую изменника Бланшара, и задумалась — увижу ли я эту картину вновь.
Я сказала:
— Ну что же мы будем делать? Мы должны предупредить Софи и Жанну.
— Зачем?
— И тетю Берту… — продолжала я.
— Она будет в безопасности. В конце концов, она всего лишь прислуга.
Лизетта пошла за мной в мою спальню.
Я спросила:
— Лизетта, ты знала, что Леон Бланшар собирается быть сегодня здесь?
Она загадочно улыбнулась мне.
— Тебя всегда было так легко обмануть, Лотти, — сказала она.
— Что ты имеешь в виду?
— Леон послал мне весточку. Мы с ним большие друзья… близкие друзья. Видишь ли, у нас с ним много общего.
— Ты… и Леон Бланшар!
Она кивнула, улыбаясь.
— Я познакомилась с ним в те жуткие годы, которые мне пришлось провести на ферме. Он привез меня сюда.
Я закрыла глаза. Теперь многое прояснялось. Я припомнила слугу, который сопровождал ее, и то странное чувство, что я его уже видела, которое охватило меня тогда.
— Что все это значит, Лизетта? — спросила я. — Ты чего-то недоговариваешь. Что произошло с тобой? Ты стала другой.
— Я не стала другой, — сказала она, — я всегда была такой.
— Сейчас ты смотришь на меня так, словно ненавидишь меня.
— В определенном смысле это так и есть, — задумчиво произнесла она. — И при всем при этом я люблю тебя. Я не понимаю своих чувств к тебе. Я всегда любила бывать с тобой. Нам всегда было так интересно вместе… — она рассмеялась. — Эта самая гадалка… Да, можно сказать, что тогда все и началось.
— Лизетта, — сказала я, — ты понимаешь, что этот ужасный человек со всей этой толпой в сумерках выступит на замок?
— И что ты ждешь от меня, Лотти?